Шутка
Шрифт:
— Неудобно!
— А что? Если откровенно, то ее шуточки давно меня достали.
И вдруг та, которая говорила не раз в лицо, что без начальницы все они погибнут, высказалась еще откровеннее:
— Как здорово все-таки, что она умерла! Ой!
— А чего стесняться? — поддержали ее остальные. — Самое лучшее, что могут сделать некоторые люди, это вовремя уйти. Они же не хотят понять, что ничего из себя не представляют, и только путаются у всех под ногами. Ей все покупал папа…
…Люся осталась стоять на автобусной остановке. Одна. Все разъехались на машинах, а ее никто не позвал. Подумали, что пришла какая-то неизвестная институтская подруга покойной и нечего ей делать
Она переминалась с ноги на ногу, чувствуя, как хлюпает вода в ботинках, и думала о том, что не нашлось ни одного человека, который искренне поплакал бы о Людочке. И мир не перевернулся. С чего бы? У Тимки любовница, у папы Сальникова молодая жена и маленький сын, у сотрудников интересная работа, которой никто теперь не будет мешать.
«А у кого-то на даче павлина съели», — горько подумала она, залезая вслед за старушкой в черном платке в грязный рейсовый автобус.
Впервые пришлось задуматься над тем, что такси — это очень дорого и придется все-таки потихоньку обживать тот неизвестный материк, открытый случайно в поезде дальнего следования бывшей Людочкой Сальниковой. Потому что от маленького острова уже совсем ничего не осталось. И воздух там вдруг разом взял да и закончился.
Сначала она задала себе вопрос: «Неужели же все так безнадежно плохо?» Выходит, что да. Плохо. Ведь если сложить в единое целое мнение о Людочке Сальниковой-Муратовой всех этих людей на кладбище, то получается нечто совсем ужасное. Отец последнее время был к ней почти равнодушен, муж ненавидел, сотрудники ругали за глаза. Но почему же человек так слеп?! Или слеп только тот, кто безразличен к людям? Значит, зрячие — это добрые? Но где же тогда набраться этой доброты?
Не обучили. Ни родители, ни бизнес-колледж. Но она, Людочка, ведь никогда не испытывала к людям ненависти, просто их не замечала. В дорогих магазинах, где она покупала продукты и вещи, небезразличными были только продавцы, которые за это получали большие деньги. Улыбались, говорили комплименты и всякие приятные слова, были вежливыми и почтительными. Все это положено делать, чтобы богатые люди оставались по-прежнему слепыми и думали только о том, как им везде рады.
Этот заговор молчания преследовал их всю жизнь. Людочка лично придумала неудачное приключение на свою голову. Значит, сама виновата. И, попав в другой мир, поняла, что вернуться назад невозможно. Куда, к кому? А главное — зачем? Надо во что бы то ни стало доказать, что она, Людмила Сальникова, в замужестве Муратова, и сама что-то представляет. Получить все во второй раз, но уже не по рождению, а по заслугам. Пусть все они поймут, как были не правы. Она не эгоистка и не тунеядка. И уж, конечно, не дурочка. Ха-ха! У нее есть диплом об образовании и опыт руководства туристической фирмой. И вообще, она умница и красавица, пре… Хватит! Только не это!
Опыт, полученный Людмилой Сальниковой в жизни, гласил одно: все Золушки рано или поздно становятся принцессами. Надо только взять в руки метлу, махнуть ею пару раз, а дальше остается ждать добрую фею. Следовательно, ей, Люсе, надо только самостоятельно выйти в большой мир и найти себе работу. А дальше уж все пойдет как по маслу: блестящая карьера, большая зарплата, бесчисленные поощрения начальства и, как итог — собственная фирма. Не купленная на папины деньги, а заработанная честным трудом. Прекрасный принц тоже будет весьма кстати. Красивый, богатый, умный, владелец дорогой машины и собственной квартиры. Пусть Тимка не думает, что он — нечто особенное. Вон их сколько ходит по улице, этих мужчин! Половина всего населения планеты.
Мужчины по улицам действительно ходили. И были среди них владельцы дорогих машин и фирм и хороших квартир. Но Люся видела с удивлением, что они ее не замечают. Их взгляды были обращены куда-то внутрь себя, а в толпу людей они смотрели, словно в зеркало. И видели опять-таки только себя, свои бесчисленные достоинства. Людские взгляды с откровенной завистью отражали их успех, то, как они подчеркнуто небрежно садились в дорогие машины, разговаривали по сотовым телефонам, доставали из карманов крупные купюры, расплачиваясь с продавцами и, не глядя, совали туда сдачу. Все, что было там, за зеркалом, этих мужчин совершенно не интересовало. В целом же смотреть на них было противно. Они напоминали золотых рыбок в аквариуме, заботливо лелеемых хозяином до тех пор, пока ему не надоест каждый день кормить их и менять воду.
Люся заглядывала этим мужчинам в лица с удивлением и надеждой: вот она я, вы разве не видите?! Ее всегда называли хорошенькой, и она надеялась, что хоть это правда. Но нет, никому она не нужна. Без папы Сальникова, без денег, без своей туристической фирмы — не нужна. Тощая, загнанная кляча. От отчаяния Люся почти ничего не ела и в итоге похудела еще на несколько килограммов. Теперь и она сама себя не узнавала, глядя по утрам в зеркало. А время до приезда однокурсницы стремительно убегало. Надо было или срочно искать себе жилье и работу, или признаваться той во всем. Но как признаться? Предстать в таком виде перед девушкой, только что вернувшейся из Европы?! Чтобы услышать: «Ах ты, бедненькая!»
Таких слов ей еще никто не говорил. Ни у одного человека пока не было повода жалеть Людочку Сальникову. Еще чего! Это она их всех пожалеет. Потом. Когда добьется всего и сделает блестящую карьеру.
И пришлось всерьез заняться поисками работы. И тут возникла главная проблема: у нее не было никаких документов. Вот тогда бывшая Людочка Сальникова и узнала, что такое человек без бумажки. И что ничего он из себя не представляет, если это нигде документально не зафиксировано.
Паспорт она себе все-таки купила. На вокзале, за последние деньги. С пропиской в деревне Грязищи под Тамбовом. Люся даже представить себе раньше не могла, что такая существует! Фотографию в паспорте переклеили наспех, в какой-то грязной забегаловке, и у Люси появился первый документ. И по странному совпадению он тоже был на имя Людмилы. Хоть и не Сальниковой, и не Муратовой, и другого года рождения. Она враз стала старше на три года, но и чувствовала себя соответственно новому возрасту. Не успев повзрослеть, сразу постарела. Потому что найти работу оказалось большой проблемой. Не то что хорошую — любую. Без диплома, без знакомств, с пропиской в деревне Грязищи.
В первом белоснежном офисе, куда Люся зашла, над ней откровенно посмеялись:
— Что-что вы закончили?
— Бизнес-колледж. Я менеджер по туризму.
— А где это написано?
— Да я объездила всю Европу! Я все модные курорты наперечет знаю! Я была в Америке. И даже в Африке.
— И как там львы? Не кусаются?
— Вы мне не верите?! Я знаю компьютер и всю оргтехнику. Я хорошо говорю по-английски. Хотите?
— Поговорить? По-английски? Девушка, вы удивительная нахалка. Приехали откуда-то из деревни, у вас кроме паспорта нет никаких документов, даже аттестата о среднем образовании. Столицу решили покорить? С такими-то данными? Да у вас на лице написано восемь классов образования и никаких бизнес-колледжей! Если бы вы честно это сказали, мы взяли бы вас уборщицей.