Скупая биографическая справка, которую можно найти в Интернете, гласит, что Дана (Данута) Сидерос родилась в 1985 году в болгарском городе Белослава, а в возрасте двух лет приехала с родителями в СССР. С 2003 года Дана живёт в Москве, работает дизайнером. Стихи она пишет с конца девяностых, только на русском языке. У её поэтического блога (lllytnik.livejournal.com) около трёх тысяч постоянных читателей, однако о самой Дане до сих пор известно крайне мало.
Издательство «БастианBooks» с радостью представляет читателям дебютную книгу Даны Сидерос. В сборник включены почти все произведения, написанные автором во второй половине нулевых.
ВСЮДУ СЛОВА
ОПЕЧАТКИ
Я жду тебя ночью на выдохе из метро,Храню тебе ревность, дарую трепло души.Приём этот мелочный беглою ниткой шит:Спешил напечатать — и в строки вкралось нутро.Но
это не страшно, корректор на то и есть,Чтобы вычесть из текста неправильный оборот.Ведь автор пошёл: едва пару строк собьёт —И ну рифмовать с пулематом наперевес.Да взять хоть меня — экспонат весна и весьма...Чуть место пустует на бмаге — тянусь к перу.Читай поскорее — с внесением правк умрутОткрытия автоматического письма,И истинный смысл, прорвавшийся так хитро Сквозь серость и сыть приличных привычных строк,Опять ускользнёт от глаз в потаённый схрон.«Я жду тебя ночью на выходе из метро...»ноябрь 2007
О ФОРМАХ СОСУЩЕСТВОВАНИЯ
За весь этот пафос потом коридоры мести в раю —Но я всё штампую открытки «Привет с Голгофы!»А что тут поделать? На мне паразитируют Слова и целые строфы.Когда сквозь свистки и гремелки вдруг рвётся призыв трубыИ слог мой задирист, плечист и витиеват —Я здесь ни при чём. Я не стал бы по доброй воле бы! Всё это они — слова.Я, может быть, страстно желаю породой пойти в отца:Быть стержнем, основой, гарантом ясной погоды.Вот только слова заставляют сереть и кукожиться, Проклятые кукловоды.А так всё отлично, хотя и не завтракаю амброзией.Вон с сердцем, правда, какие-то неполадки.Пытаюсь с ними договориться о симбиозе. Пока всё идёт гладко.декабрь 2007
ЛАВОЧНИК
...Хочешь всемирной славы? Я продаю музы. Лучше, чем здесь, не отыскать эксклюзива. Видишь, вон те, в мешке — Для весёлых музык. Нынче без музы ты не успешней Сизифа. С ними о творческих муках можешь забыть смело,Милые крошки сделают всё сами. Главное — не мешать им делать своё дело.Всё чин по чину. У нас контракт с небесами. Главное — не пытаться прятать от них близких.Знаешь, у них нюх. Их не обманешь. Нет ничего лучше горьких прорех в спискахИ холодящей руку дыры в кармане. Главное — не сердить их, выбираясь из ямы.Коль уж подставят ногу — молчи, падай. И опасайся делать всякие томограммы: Сроки мешают работе, Ясности взгляда. Нет, это музы. Выдумал тоже: «нетопыри»!Там — для стихов. Вагон хлопот с этой мелочью. Чем их кормить? Спросят же некоторые...Кровью, конечно! Шутка. Всего лишь желчью. Сам ты дурак. Не нравится лавка — иди в другую. Лучше не сыщешь, пусть меня хоть уволят. Нет, молодой человек, Талантом я не торгую.Только болью.сентябрь 2007
«Он сидит, пожёвывает сигару, забросив ноги на стол...»
Он сидит, пожёвывает сигару, забросив ноги на стол.Ты думаешь: «Где он набрался этих киношных штампов?Зачем на нём эта шляпа и кожаное пальто?Ведь мы же не в Штатах...»Он что-то сигналит амбалам кивком коротким.Страх поднимается медленно от живота до щёк.Вываливаешь на стол строки, просишь сдвинуть сроки, обещаешь, что достанешь ещё.Он в сотый раз соглашается, тебя выводят наружу, выталкивают на холод, в спину нацелив пушку.Ты бежишь, напеваешь, скачешь по лужам,обнимаешь каждую встреченную старушку,не обращаешь внимания на головную боль и наслёзы и кровь, текущие по лицу,будто всю жизнь провёл в прокуренной бойлернойи впервые вышел на улицу.июль 2010
АРГУМЕНТЫ
Хочу написатьпронзительно, ясно, чисто,без паники и паразитных слово корабле,покинувшем ночью пристань, о том, как мнеуплыть на нём повезло. Не будет, увы, ни строчки такого толка. Во-первых, тогда я буду подлец и враль,а во-вторых,слову служит тольконепопаданиена корабль.ноябрь 2007
«Всюду слова...»
Всюду слова — подмигивают, кивают.Не отмахнуться от их муравьиных орд.Я избегаю зеркал и пустых трамваев,Не покупаю чернил, не включаю Word. Но зеркала настигают. В витринах, в ванной.Мельком заглянешь и понимаешь: влип. Из отражённых комнат, из мути страннойСмотрит какой-то чужой неприятный тип.Он же прокрался в сумрак моих триптихов, В тайные складки межстрочья, в сумбур штриха.Он улыбается страшно.Он смотрит тихо. Горблюсь под взглядом, а нужно ведь жить, порхать,Нужно пахать, Пихать себя в турникеты,Быть лучше всех, даже лучше, чем «лучше всех».Чтобы потом оправдаться:У нас ракеты. Сметы. Багеты. Балеты. Престиж. Успех.Минус — один: никакого «потом» не будет. Будут больницы, Летопись дружб и ссор,Глупая вереница несметных буденИ одиноко мигающий злой курсор.Травленные керосином — расстрельным рядом —Высохшие, беспомощные слова. Мой зазеркальный двойник не отводит взгляда. Правлю ремни. Покидаю клетку Е2. сентябрь 2007
«Ковыряешь в тарелке остывших щей...»
Ковыряешь в тарелке остывших щейИ мечтаешь, что скоро с иных высотКто-то мудрый и существующий,Наконец, всё поняв, к тебе снизойдёт.И погладит тебя по вихрам ласково,И оставит в подарок пару бобов, И, конечно, накормит стандартной сказкою,Мол, не парься, ты, в целом, не так уж плох.И крылатые дядьки затянут здравицу,И восстанут из пепла былые мосты...Вот об этом и думать забудь. Не появитсяНикаких подтверждений твоей правоты.Никаких гарантийных талонов, штемпелей,Объявлений по радио и ТВ.Только голод неясности — злости злей,И зудящие буковки в голове.октябрь 2007
«Октябрьский мрак тревожней ночного зверька...»
Октябрьский мрак тревожней ночного зверька.Волокна сна легче дыма, острее игл. Бордовые призраки роз, засушенных в книгах,Клубятся вдоль полок, стекают по корешкам. Сгоревшие письма летят из камина в ночь,Скелеты выходят из спален и гардеробов, Запретные мысли в худых арестантских робахБредут по двору, заглядывают в окно. Октябрь — репетиция смерти. Как бы легкоСтрока ни вилась, голос только темней и глуше.Из серых ракушечных бус выползают душиМоллюсков, погибших русалок и моряков.октябрь 2009
БЮРОКРАТИЯ
Служащий Банка Слов любит свою работу. Любит все эти права, гарантии, социальные льготы, любит бесплатный сытный обед с персиковым компотом, любит настолько, что, если нужно, готов приходить в субботу. Он наизусть знает правила, циркуляры, списки, уклады. Он знает: банку не выгодны долгосрочные вклады. А я даже кашляю редко и падаю только на бок, такого клиента, как я, им, в общем, даром не надо. Мне очень не повезло, я не просто родился в рубашке: похоже, на ней были вышивки, стразы, шнурки и рюшки. Пока вы пытались урвать кусок, я кушал тёплую кашку. Пока вы мёрзли, я спал у камина, пил бренди и гладил кошку. Поэтому каждый раз, когда я прошу кредита, упомянутый выше клерк говорит мне: «Иди ты...» Иди пострадай безденежьем, влюбись, заболей, подыши гашишем, потом принеси нам об этом справку, и мы тебе всё подпишем. Другой бы, наверное, спился, не в силах подобный удар снести, а я ничего, креплюсь, получаю пособие по бездарности. Потом сижу у камина с кошкой, смотрю на эту жалкую сумму слов и успокаиваю себя, дескать, радуйся, тебе ещё повезло.декабрь 2008
