Схватка с ненавистью
Шрифт:
И был среди гостей Макивчука странный человек – Щусь. Так его все и звали – Щусь, хотя вряд ли кто стал бы утверждать, что это подлинная фамилия. Щуся редко видели трезвым и никогда не встречали пьяным. Вот уже несколько месяцев он вливал в себя дозы спиртного, презирая трезвых, но не переступая черту, за которой – белая горячка. Под глазами у него темнели круги, глаза были воспаленные, над ними нависли тяжелые, набухшие веки. Как и всякий подвыпивший человек, Щусь говорил громко и резко, бесцеремонно вмешиваясь в чужие споры. Его не очень любили приглашать на вечеринки и торжества, он же, нимало не смущаясь, приходил сам, прослышав,
Шепотом рассказывали, что стал таким Щусь после того, как пришлось ему в Жешувском воеводстве Польши истреблять семьи украинцев, отказавшихся поддерживать бандеровцев. Не так давно Щусь курьером ходил на «земли» и возвратился вконец издерганным, и на какое-то время странно присмиревшим. Пить стал еще больше.
– Панове, – влез Щусь в разговор гостей, чинно рассуждавших о том, как рубят под корень большевики основы украинского самосознания, – чепуху вы несете, звыняйте.
– То есть как это чепуху? – возмутился Левко Степанович.
– На Украине никогда не делалось столько, сколько сейчас, для развития языка, литературы, науки, культуры. У них куска хлеба не хватает часто, а книги миллионными тиражами издают. Сами в землянках живут, а школы строят. И какие школы!
– Опять хватил лишнего, – пробормотал себе под нос Макивчук.
Щусь услышал, подошел вплотную к редактору, погрозил пальцем:
– Ох, Левко, плохо ты кончишь! Свои же, как теля на веревочке, прирежут…
Назревал скандал, и Макивчук поспешил потушить его, сунув Щусю чарку с водкой. Щусь, когда выпивал, становился покладистее.
Ждали Крука. Это был один из приближенных вождя ОУН, его правая рука. Крук стоял у истоков высокой политики, он определял вместе с несколькими лицами эту политику и разрабатывал практические шаги для ее осуществления.
Крук вошел в силу недавно, когда вместе с поражением фашистских союзников упали на израненную войной землю и черно-красные знамена УПА. Он был из тех, кто любой ценой решил поднять их снова, если надо – перекрасить, отмыть от крови и грязи, но развернуть для нового похода, ибо союзники ОУН могут меняться, но конечная цель – борьба с большевизмом – никогда.
Лидер был из «молодых». Не из тех, кто обрел пристанище в Германии еще в двадцатые годы после победы советской власти на Украине, а из так называемой новой эмиграции, то есть из тех, кто бежал с Украины вместе с гитлеровцами.
Злата благоговела перед ним. Это была реальная надежда – не на старцев, упивающихся прошлыми заслугами, а на энергичного, сильного человека, думающего о будущем.
Ей казалось неслучайным, что Крук, как и Степан Бандера, происходил из семьи священника, что он вступил в националистскую организацию, как и Бандера, совсем юным и при случае мог вспомнить о своих встречах с «великим Степаном».
Ожидание высокого гостя наложило свой отпечаток на начало званого вечера – никто не садился за стол, беседа велась вполголоса, охранники особняка крутились у входа.
Крук пришел минута в минуту в обещанное время, демонстрируя верность новому стилю руководства – деловому, энергичному.
Стефа преподнесла ему букетик ромашки. Он, в свою очередь, передал их хозяйке:
– Щиро вдячный за запрошения…
Поздоровался со всеми дружелюбно, как равный с равными, и гости Макивчука откликнулись на приветствие угодливыми улыбками.
Левко Степанович от оказанной ему чести немного растерялся, и прийти в себя ему
– Прошу до столу! – с обретенным энтузиазмом пригласил редактор «Зори».
Вечер этот запомнился Злате присутствием кумира – Петра Крука.
Вот он взял первый номер «Зори» – Левко Степанович роздал еще пахнущие типографской краской экземпляры газеты всем гостям сразу же после появления Крука. Просмотрел бегло первую полосу, развернул. Одобрительно кивнул, задержавшись взглядом на рубрике «Bicтi з Украiни». Так же одобрил другую рубрику: «Вспоминают ветераны». Посерьезнел, прочитав заголовок «подвала»: «Рух i час» [11] .
11
«Рух i час» – «Движение и время».
– Это надо будет внимательно изучить, – сказал Макивчуку. – Ваш материал?
– Да, я имел счастье готовить для номера основополагающую статью. – Левко Степанович, как преданный пес, заглядывал в глаза Круку.
– А кто из руководства просматривал рукопись?
Макивчук ответил, и Крук опять удовлетворенно кивнул. Он поинтересовался источниками информации, которыми намерен пользоваться редактор, посоветовал шире распространять любыми путями газету в лагерях для перемещенных лиц: «Там наши резервы. Я сейчас не говорю о доставке “Зори” на Украину, то специяльна розмови!..» Посетовал, что номер неважно иллюстрирован: оно и понятно, фотографии с места событий сейчас получить не удастся.
Еще раз полюбовался «Зорей» и сердечно поздравил Макивчука, сотрудников редакции и всех присутствующих с «вызначною подiею» [12] .
– Наша «Зоря» станет для миллионов украинцев «ласточкой свободы»… – И положил газету на столик. – Напомните, чтобы не забыл взять с собой, ночью поработаю над номером.
Макивчук кивал, кивал, кивал…
– Ваши рекомендации помогут обрести «Зоре» сильные крылья! Она действительно будет ласточкой воли, и к ее голосу прислушается каждый, кому дорого будущее…
12
«Вызначна подiя» – большое событие.
Редактор в суете поздравлении как-то позабыл, что «Зоря» его отпечатана тиражом лишь в несколько сот экземпляров. Они пока лежат в редакционных кабинетах; неизвестно, куда и кому их направлять. Конечно, часть тиража отправят специальными каналами на Украину, но вряд ли удастся их туда доставить. А здесь число подписчиков исчисляется пока десятками…
Где-то в перерыве между немецким протертым супчиком и украинскими варениками Крук обратил внимание на Злату. Он слышал о девушке как об отчаянно смелом и до конца преданном ОУН курьере, готовом к выполнению самых сложных поручений: Мудрый говорил, что у этой девицы природная хватка отшлифована месяцами упорной подготовки. И Крук тоже отметил холодный взгляд голубых глаз – трезвый и оценивающий, и уверенность, с которой держалась девушка в этой пестрой компании. «Красивая, – подумал Крук, – надо будет проследить, чтобы эсбековцы не слопали этот лакомый кусочек раньше времени». Ему было известно, что в СБ хлопцы проворные, обучают не только специальным предметам…