Схватка за параллель
Шрифт:
Насвистывая популярный на Земле мотивчик, выхожу с восторженным взглядом жителя Козлодоевска, ни разу не выезжавшего за пределы засиженного мухами городишка. Стереотип срабатывает: на меня обращают не больше внимания чем на фирменный чемодан.
Подлетает информатор и начинает пичкать, точно лоха, лабудой на предмет расположения в супергостинице с супердевочками и тому подобным. Отвечаю достаточно банально: «Вали отсюда, конь педальный!»
Невозмутимо, но с тем же восхищением в глазах направляюсь на поиски очередной порции приключений...
Населяет эту большую с полуторной силой тяжести планету Великий народ – Атланты. Громадного, под два с половиной метра ростом, о трёх глазах, один из которых посередине огромного лба. Они чрезвычайно умны, находчивы, темпераментны и до невозможности любопытны. Иду, насвистывая, как говорил, мелодию, и вдруг: подходит ко мне этакий монстр и начинает просить насвистеть полюбившуюся мелодию на подобие диктофона. Втолковываю на чисто русском языке о своей невозможной занятости. Но просто отделаться не удаётся. Подгребают ещё три амбала, им тоже нежности хочется. От неожиданности теряюсь и задумываюсь, а что за песня крутится в голове? Мелодия без слов, и я долго не могу сообразить, что вообще насвистываю. Озарение даёт результат – «Хорошо, всё будет хорошо». Бросаю сумку и бацаю чечёточку под аккомпанемент свиста и аплодисментов. Меня быстро окружает толпа – похоже, все аборигены округи сбежались послушать великого исполнителя.
Народ всё подваливает; боковым зрением вижу, как по пустому залу идёт знакомая дама с собачкой. Их ведёт гид, которого я недавно откомандировал довольно далеко. Мэри делает ручкой и растворяется в городе. Ну что ж, специально для таких случаев и разработаны места резервных встреч.
Гром аплодисментов заглушает остальные звуки. Вывожу цыганочку с выходом и заходом, все в отпаде. Бросаю кепку, она тут же наполняется мелочью. Толпа расступается: одна из слушательниц – женщина – величавой походкой приближается ко мне. При таких габаритах поступь может быть лишь королевской. На ломаном русском получаю неожиданное приглашение на обед. Сложно описать моё изумлённое состояние: ведь прежде меня, кроме как раздавить пузырёк в парке, никуда и не звали. Делаю подобие реверанса, где-то в кино видел, и публике сие очень нравится.
– Да, мадам, я счастлив принять ваше предложение после того, как в гостинице смою дорожную пыль. Зовите меня просто Андрей. Я артист, свободный, словно ветер, кочую с планеты на планету. Море впечатлений, множество знакомств. Здесь впервые, не знаю ни обычаев, ни нравов местных жителей. Мадам, не могли бы вы быть гидом? Немного ознакомить с удивительной цивилизацией Атлантов.
Матрона слегка кивает головой и идёт к выходу. Боже, как идёт! Схватив сумку и кепи, бросаюсь вдогонку. «Мадам, извините, пожалуйста, как вас величать?»
– Иллорика, – звучит в ответ. – А остановиться лучше в моих апартаментах. И дешевле, и безопаснее.
– А что, покушается на жизнь или кошелёк клиента разная сволочь?
– Ну что вы, но наши службы вечно ищут недовольных, раскольников, так и норовящих основать собственную церковь, забыв отца нашего Егория.
– Это очень любопытно. Но кого хотят поставить над алтарём? Ведь Великий Егорий столько хорошего делает для своих чад, практически ничего не требуя взамен.
– Вот именно. Атланты стали могучим и процветающим народом. Но некоторые очень сомневаются в бескорыстности намерений Бога. И полагают, что цена просьбы Егория будет чрезвычайно высока.
– Ну, это совершенная наглость. Неужели выполнить, да практически любую, просьбу отца становится невмочь? Идиотизм местных отщепенцев откровенно убивает. А если, в конце концов, не попросит? Другому Богу много будет надо, ибо он чужой и должен удостовериться, что любим и почитаем, потому возможны, особенно поначалу, кровавые жертвоприношения. Не исключено, что даже сынов Атлантиды.
Иллорика несколько минут не отрывает от меня глаз. Такая интерпретация событий по каким-то непонятным причинам никому из аборигенов и в голову не приходила. Наверняка рассуждали так: молодой Бог даст новых жрецов, старых-то на свалку, и, видимо, многие рядили мантии на себя, торопясь занять свободное место под солнцем. Ну а самую грязную пропагандистскую работу по смещению Егория доверили оболваненной пехоте. Думают, построят новые храмы прихожане, другие молитвы запоют. И всё?! Да нет – кровушкой умоется вся Атлантида, может, даже утонет в пучине за грехи свои тяжкие.
– Извини, Иллорика, пока от кабинки далеко не отошёл, пожалуй, вернусь обратно. Смутно у вас. Может быть, судьба даст ещё шанс встретиться.
Меля языком, пытаюсь смотаться из-под опеки. Надо же, Егорий – основной наш противник, а я за него глотку рву. Но исчезнуть не получается: ручка милой дамы ложится на плечо, и оно проседает ниже таза. После этого, глядя в глаза, слёзно просит не исчезать и хотя бы нескольким её друзьям растолковать направление божественной мысли. Отказать выше моих сил. Мадам выкликивает робота-носильщика, тот забирает багаж, и Иллорика велит следовать за собой; впрочем, куда я денусь!
Выход в город. От яркого зеленоватого света всё кажется живым. Ощущение нахождения в лесу добавляет чистейший бодрящий воздух. Никогда ещё настроение не поднималось так быстро только из-за красоты вокруг. В зелёном мареве голубовато-белые пирамидальные здания подпирают небосвод. Большие пространства между небоскрёбами засажены всевозможными деревьями и кустарниками. За ними наблюдают, подстригают, придают форму. Поэтому кругом пирамидки, шары, кубы и прочие геометрические фигурки. Ровные, аккуратно выложенные блестящей плиткой дорожки зовут на прогулку, и это несмотря на полуторную силу тяжести.
За нами так и валит толпа неожиданных поклонников. Не знаю, как отправить их по домам, но Илла идёт совершенно спокойно – значит, так и должно быть. Впереди посадочная площадка на довольно интересный транспорт. Более всего, это напоминает плотик с металлическим ограждением. В небольшой будочке располагается управление – как ручное, так и автомат. Иллорика, даже слова не подберу сразу, возносит себя на площадку. Никогда не видел более величавой походки, уверенности в своей неотразимости. Интересно одно, мне-то их тёрки зачем?
Бойкий человечек, явно не Атлант, в блестящей униформе поднимает плотик на небольшую высоту, и наш транспорт плывёт к группе небоскрёбов, тех самых, чьи шпили царапают небо.
По жизни боюсь высоты. Говорят, к ней привыкают; не знаю, за прожитые годы я так и не приспособился к ней, и этот десяток метров над землёй заставляет дрожать колени. Держусь орлом, рассыпая комплименты прекрасному городу и трудолюбивым жителям, особенно женского пола. Удостаиваюсь благосклонной улыбки, что окончательно разбивает все шлюзы, и я начинаю пороть откровенную чушь. Это длилось бы долго, если бы в мозгу не возник Клаудио с информацией, что они с Мэри на месте и отдыхают.