Схватка (журнальный вариант)
Шрифт:
Все свои вопросы Ива задавала очень доброжелательно, только веяло от той доброжелательности холодом, как из ледника.
— Следствие разводишь? — сердито спросил Роман. — Я уже про все доложил Рену. Для меня он начальник…
— И я тоже, — медово-сладким голоском подсказала Ива. — Есть у меня такие права, не сомневайся… Только мне следствие ни к чему, меня другое волнует. Вот сейчас на эту хату налетят «ястребки», а ты в окно и — ходу, бросишь меня так же, как оставил в беде Дубровника.
— Хорошо, — махнул
Роман припоминал подробности, он живо и образно нарисовал картину того, как осатанел Дубровник при виде хлопцев Малеванного и как он разумно расположил своих в снегу, только Малеванный оказался хитрее — пришел оттуда, откуда не ждали, и был готовым к бою, засада не получилась.
Они еще недолго говорили об обстоятельствах гибели Дубровника. Кажется, Иву вполне устроили объяснения Романа.
— Сколько пробудешь у Хмары? — спросила она.
— Сколько тебе нужно. Так Рен распорядился.
Они с самого начала стали обращаться друг к другу на «ты», были одного возраста, да и ни к чему шляхетские церемонии в лесу. — Тогда поживи несколько дней. Я должна все обдумать и прикинуть. Может быть, с тобой уйду к Рену.
Роман решительно сказал:
— Проводник просил передать, что в случае необходимости сам с тобою встретится.
— Боится, старый волк, из гнезда выползать? — залилась злым румянцем Ива. — Тогда сообщай, хочу его видеть. И чем скорее, тем лучше для него.
Роман прикинул: «Если Рен камень, то эта курьерша — коса. Посмотрим, кто кого. Но между косой и камнем пальцы всовывать не стоит». Леснику в тот день пришлось дважды наведываться к «мертвому пункту» — конец не близкий. Второй раз относил он «грепс» для Рена.
…Рен всегда рассчитывал точно. Так было и на этот раз. Однажды, когда Ива и Роман вели споры о том, как живут люди на земле и чего им не хватает, в хату лесника Хмары вошел проводник краевого провода. Его сопровождали два телохранителя.
— Слава героям! — поспешно подхватился с лавки Роман.
Рен небрежно махнул рукой — не лезь.
Ива сидела спокойно, только очень недружелюбно поглядывала на проводника и его охрану.
— Чего зыркаешь? — спросил Реи вместо приветствия. Телохранители не снимали руки с автоматов.
— Смотрю, кому это законы наши не писаны, — процедила девушка, заливаясь багровым румянцем. — Не зачепная хата, а цыганский табор…
— Законы я диктую. А что злая — то добре. Знаешь, кто я?
— Не гадалка…
— Роман, представь меня пани курьерше по всем правилам.
Чуприна бросил руки по швам:
— Проводник краевого провода Рен!
Ива погасила злые огоньки в глазах, поднялась с лавки.
— Курьер Офелия. Послушно выконую ваши наказы.
— От и славно, — сумрачно улыбнулся Рен. — С этого бы и начала.
Спросил
— Боковушка свободна? Надо мне с дивчиной этой по душам поговорить. Чтобы нас не слышали, и мы тоже — никого.
Ива сунула руку в карман. Но ладонь не охватила рубчатую рукоять пистолета — острая боль впилась в предплечье. Рядом с него стоял один из телохранителей проводника и небрежно массировал ребро ладони.
— Сволочь, — сказала Ива. — За что?
— Чтоб не лапала пистоль, — объяснил равнодушно бандеровец.
— Можно и мне его почастуваты, [44] друже Рен? — закипая гневом, повернулась Ива к проводнику.
Рен не успел еще сообразить, о чем просит эта бедовая дивчина, как Ива резко, почти не отводя руку, рубанула телохранителя ниже подбородка. Удар был не сильный, так бьют для острастки. Бандеровец икнул, нелепо взмахнул руками и начал ловить ртом воздух.
44
Почастуваты — угостить (укр.).
— Чего она, батьку? — недоуменно крикнул он и сорвал с плеча автомат — Облыш! — властно скомандовал проводник. — Побавылысь — и хватит!
— Ну и остолопы у вас в телохранителях, друже Рен, — проговорила Офелия. — И как не боитесь с такими в рейсы ходить?
Ива опять начала злиться.
— Безумие какое-то! Февралики несчастные.
— Что за февралики? — заинтересовался Рен.
— Сумасшедшие, — дерзила Ива. — Одиннадцать месяцев нормальные, один короткий, у людей тоже так — не у всех все дома…
Роман кашлял в кулак, чтоб не расхохотаться в присутствии Рена.
— Ладно, пошли… — сказал проводник. И приказал Чуприне: — Проследи, чтоб не мешали нам. И обеспечь охрану…
— Послушно выконую…
В боковушке Реи снял полушубок, сел за стол, пригласил Иву:
— Садись и ты.
Он чувствовал себя и здесь хозяином.
— Чего сами пришли? — спросила Ива. — Не проще ли было мне к вам, если потребовалась?
— Про цыганский табор ты хорошо сказала. Вот и не хочу, чтоб к моим схронам торный шлях пробили. Дубровник побывал, ты придешь, еще и Сорока собирается, Где уж тут про конспирацию думать.
Он спросил напрямик:
— Как думаешь, отчего Максим погиб?
— Оттого, что поглупел, — горестно поморщилась Ива. — Никогда за ним такого мальчишества не водилось… Мне Роман все рассказал.
— То-то и оно, оторвался Дубровник от земли, решил, как та синица, море поджечь. А море волной хлюпнуло и…
Проводнику понравилось, что Ива винит в гибели самого Дубровника.
Он тяжело поднялся с лавки, приоткрыл дверь в горницу.
— Хмара, дай нам повечерять. Сюда несы, довга у нас буде розмова з пани Ивою…