Швец. Второй шанс для бандита
Шрифт:
Видимо, на моем лице появляется слишком очевидное выражение презрения, что Александр хмурится и опирается кулаками на стол.
— И сразу прерывая твои мысли, Варвара, — жестко говорит он. — У каждого есть свое место. То, что она с большим удовольствием раздвигала передо мной ноги, не дало ей никакого нового статуса. Честно, даже имени не помню ее.
— Ты просто… — осекаюсь, подыскивая слово. — Ты просто ужасен, Швецов, — начинаю истерично посмеиваться. — Вот где-то весь из себя. Умный, хваткий, шахматный игрок. А где-то… — развожу руками. — Не знать, что кровь берут только
— Нет, нельзя, — склоняет голову на бок он. — Ты абсолютно права в том, что рядом с ребёнком никаких левых женщин быть не должно. Но потребности у меня есть. Я знаю, что покупаю. Меня все полностью устраивает.
— Нет… — говорю упрямо и решительно. В груди даже все дрожать начинает, а внизу живота сжимается. — Я не смогу с тобой, Саша.
— Почему? — задаёт он, казалось бы, такой простой вопрос, но мне хочется в ответ на него поистереть.
Как вообще он его может задавать? Появиться из ниоткуда с фанфарами и оружием, шантажом заставить меня приехать свой дом, чуть не изнасиловать, напугать несколько раз… это если уж называть вещи своими именами. И действительно нет причины? Но главная — другая. Мне противно. Я не хочу, чтобы меня просто имели, как остальных. Я — не все.
— Так почему, Варвара? — давяще повторяет свой вопрос Швецов.
— Потому что я больше тебя не люблю, — говорю хрипло. — И не хочу.
А вот это, похоже, совсем не правда. Дрожу перед ним, как заяц, и млею от ощущения мужской силы. В горле сухо, коленки трясутся. Самой от себя аж противно.
— Да и мало ли, чем ты болен после такого количества девиц? — добавляю, не отказывая себе в желании его укусить.
— Я здоров и этот ответ не принимается, — резко отвечает Александр. — И я дам тебе время хорошо подумать. А пока преступай к своим остальным обязанностям, — он кивает головой на продукты. Огибает стол и просто выходит из кухни.
Я остаюсь стоять с ощущением, что меня обманули, а потом ещё и растерзали. И, вроде бы, я получила, что хотела, но на самом деле загнала себя под Швецова ещё глубже.
Беру из держателя нож и чувством несколько раз втыкаю в кочан капусты. Вот так тебе! Ненавижу я тебя, понял?!
Глава 15. Суп.
Швец
Запахи с кухни, бормотание мультиков и возня Марьи необъяснимо согревают меня и успокаивают. В голове мелькает мысль, что для идеальности картинки не хватает только какой-нибудь мелкой пушистой животины. Чтобы вот приползла и легла под бок. Странное чувство. Усыпляюще. Мои глаза после бессонной ночи и практически трёх часов работы с неравнодушным к своим дворам населением, неконтролируемо закрываются.
Я съезжаю в кресле ниже и позволяю себе отключиться. Давно такого не случалось. Обычно даже с вечера засыпается не сразу. Разве что под алкоголем… И, желая поплавать в этом состоянии как можно дольше,
Это очень похоже на дневной сон в детстве. Лёгкий, беззаботный, исцеляющий. Мне даже кажется, что где-то на фоне бубнит радио, под окном соседки (у нас были деревянные рамы) обсуждают рассаду, а ещё я точно знаю, что когда проснусь, бабушка выдаст мне блюдце с морковью и яблоком, тертых на терке и перемешанных со сметаной, на полдник…
Идеальность моего сонного мира все-таки разбивается о прозаичную вибрацию телефона. Игнорирую ее в надежде, что несчастный человек, посмевший набрать мой номер, одумается и перезвонит позже, не заставляя меня сейчас поднимать трубку и сквернословить. Но он не унимается.
Распахиваю глаза. С раздражением достаю телефон из кармана и, увидев на экране имя помощника, набираю побольше воздуха в лёгкие для уничтожающей тирады. Просил же сегодня не беспокоить! Заколебали!
— Бл… — произношу две буквы очень емкого, эмоционального вводного слова и осекаюсь
Марья с настороженным интересом поглядывает в мою сторону. Вот это я бы сейчас высказался…
— Перезвоню, — рявкаю в трубку помощнику и сбрасываю вызов.
Окончательно приходя в себя ото сна, тру лицо ладонями и тоже смотрю на дочь. Понимаю, что нужно как-то налаживать с ней контакт, но совершенно не представляю, с чего начать. Был бы пацан, пистолет бы ему показал, пострелять на заднем дворе отвёл или гонки на консоли включил…
— Нравятся тебе игрушки? — выдаю первое, что формируется в вопрос.
— Хм… — Марья встаёт с коленок, прижимает к себе куклу и хлопает на меня глазищами своей матери. — Нравятся… Спасибо, — добавляет спустя несколько секунд и переминается с ноги на ногу.
Молчит. Иногда косится взглядом на телевизор. Там новогодняя реклама. Я тоже молчу.
Так, ладно, супер, и что дальше, Швецов? Растеряно ищу повод, чтобы хоть ну за что-нибудь зацепиться и продолжить диалог.
— А что они у тебя там делают за столом? — продолжаю я играть в «капитана очевидность».
— Кушают суп, — прищуривается дочь. — Хочешь суп?
— Хочу, — киваю с готовностью и даже немного подаюсь вперёд.
Марья что-то несколько секунд колдует над пластмассовой плитой. Убегает на пару минут из комнаты, а потом приносит мне маленькую красную тарелочку с сомнительной жижей чёрного цвета.
— Ммм… — тяну я, — как здорово…
— Приятного аппетита, — довольно говорит мне Марья и подаёт ложку.
Делаю вид, что ем. Кто бы меня сейчас из мужиков увидел!
— Вкусно? — прищуривается дочь.
— Невероятно, — клянусь ей. — Все наелся, — отдаю обратно тарелку.
— А теперь — кофе, — объявляет Марья торжественно. — Никуда не уходи, — грозит мне пальчиком. И, прихватив с собой чашечку, снова сбегает.
Возвращается быстрее, чем в первый раз. Несёт кружечку аккуратно, двумя руками.
— Кофе, — подаёт мне с гордостью. — Как в кафе с пенкой.
— Ох спасибо, — отвечаю ей, поднося напиток к лицу, и тут же едва не роняю чашку на ковёр, безошибочно определяя по химозному запаху «океанского бриза» источник пенки в своём напитке. Унитаз!