Швец. Второй шанс для бандита
Шрифт:
—
— Обед готов…
Варвара появляется в дверях комнаты, как спасение. Ее взгляд задерживается на чашке в моих руках, а бровь вопросительно и иронично ползёт вверх.
— Я вижу, что ты уже сыт, Швецов? — с издевкой. — Или хочешь добавки?
— Я могу поделиться, — отвечаю ей в тон и подхожу с чашкой ближе. — Прошу…
Варвара ведёт носом, втягивая воздух, и прикрывает губы пальцами, чтобы не засмеяться.
— Мария, — справившись с собой, строго обращается к дочери. — Я, кажется, запретила
— Краник был высоко, я не достала, — виновато начинает скулить Марья, — А дядя Саша был ооочень голодным. У него животик разговаривал. Ты же не хочешь, чтобы он умер от голода? — делает страшные глаза.
— Не хочешь? — тихо переспрашиваю Варвару и прищуриваюсь, замечая на ее губах вспыхнувшую красноречивую ухмылку.
Дрянь такая.
— Конечно не хочу, — отвечает она самой искренней интонацией и чмокает в макушку подбежавшую дочь. — Давай, мышонок, за стол, а то обед остынет.
Пропуская Марью вперёд по коридору, дергаю Варвару на себя за локоть.
— Ты будешь молиться на меня, — врезаюсь губами в ее ушко и выдавливаю пальцы в кожу. — Засыпать и просыпаться с моим именем на губах… Пробовать мою еду и прислушиваться к дыханию. Поняла?
Выдыхаю, чувствуя, что слишком жесток. У Варвары талант выбешивать меня. Борюсь просто с безумным желанием вжать ее в стену и впиться в губы. Тяжко нам будет…
— Поняла, — шипит эта зараза. — И свечки ставить по субботам… Пусти, больно!
Отпускаю, замечая красные следы от своих пальцев на ее коже. Как так вышло? Я же не хотел… Нет, хотел.
Накрывая для меня и дочери, Варя сама за стол не садится. Суетится. Что-то моет, расставляет по местам. В какой-то момент я замечаю, что ее руки дрожат.
Борщ, действительно очень вкусный застревает в горле. Как-то это все стремно выходит… Некрасиво. Мне снова хочется попросить у неё прощения.
— Горячий, — капризничает Марья и водит ложкой по краю тарелки. — Не хочу кушать.
— Не горячий, я попробовала, — строго отвечает ей Варвара. — Ешь.
— А гулять пойдём? — хитренько начинает торговаться дочь.
— Посмотрим… — уклончиво отвечает ей Варя.
Я на мгновение ловлю ее неуверенный, словно спрашивающий разрешения взгляд. Да, прогулки мы действительно не обсуждали. Но я не против досуга. В том числе и совместного.
— Пойдём, — отвечаю ребёнку уверенно, — но только после того, как ты все съешь.
— А единорожика оденем? — показательно отправляет Марья ложку в рот.
— Наденем, — киваю с улыбкой, понимая, что ей просто не терпится выгулять новый пуховик.
— И снегокат возьмём?
— Возьмем, — обещаю.
Спустя пол часа мы действительно втроём выходим на улицу. Ну как втроём. С нами ещё величественно едут на снегокате ушастое недоразумение и медведь Александр. И везу их я.
— Ты понимаешь, что у нас здесь нету другой одежды, и мы сразу пойдём домой, даже не покатавшись, — терпеливо внушает ей Варвара, отряхивая после очередного снежного погружения.
Дочь кивает. И тут же снова оказывается в снегу.
— Саша, пожалуйста, нам нужно съездить в квартиру, — смирившись с беспределом, снова просит меня Варя. — Ну ты сам посмотри, что творится и включи адекватность. Я клянусь, что не убегу. Куда? Думаешь, я не понимаю, что найдёшь?
Забегает вперёд и перегораживает мне путь.
Я останавливаюсь и пару секунд смотрю, как красиво падают на ее волосы снежные хлопья. Ничего не изменилось. Шапки так и не носит. Макушка почти мокрая, а мы только вышли. Молча натягиваю ей на голову капюшон.
— Только попробуй снять, — говорю строго.
— Я в нем ничего не слышу и не вижу, — мотает Варвара головой. — Машку не вижу.
— Здесь только одна дорога. Она никуда не денется. Только попробуй, — повторяю с нажимом и вдруг неожиданно для себя решаю принять ее просьбу. — Хорошо, мы съездим на квартиру и заберём вещи, — киваю. — С одним условием.
— Каким? — настороженно замирает Варвара.
— Ты в самое ближайшее время находишь момент и рассказываешь Марье, что я не просто «дядя Саша», — говорю резко. — Хочу, чтобы дочь звала меня «папой» и не создавала глупых ситуаций, как сегодня утром. Я не планирую вас скрывать. Мои пиарщики уже переписывают предвыборную кампанию с учётом наличия у меня семьи. И не хочу, чтобы кто-то распускал слухи.
Варя хмыкает.
— Ты сам создал эту ситуацию. Хотел убедить себя, что я хреновая мать, но вышло ровно наоборот, — отвечает с издевкой. — Когда у тебя есть ребёнок в небольшом городе, ты за первые три года успеваешь перезнакомиться со всеми нормальными врачами. От педиатра до узиста…
— Почему так много? — не понимая, я снова хмурюсь.
— Господи, — подкатывает Варя глаза, — потому что так положено! Так у всех детей! И у тебя нету семьи, — заканчивает решительно и дерзко. — Есть дочь, но меня нет.
— Ты ошибаешься, Варвара, — отвечаю ей тихо и засовываю руки в карманы, чтобы не было видно, как они сжаты в кулаки. Цепляет меня ее агрессивная категоричность. — Ошибаешься.
— Знаешь, Швецов, — оскаливается она, — ведь дочери у тебя тоже нет. Ты нравишься Марье только потому, что играешь роль Деда Мороза. А ты попробуй завоевать ее любовь без своей волшебной пластиковой карточки. Или думаешь я ей прикажу, и она будет величать тебя «батюшкой»?