Швец. Второй шанс для бандита
Шрифт:
— Я сегодня же уволю эту суку, — обещаю, сжимая от злости челюсть.
Как там ее звали? Забыл. И контору их разнесу к чертовой матери! Нужно повести сюда нормальный персонал из Москвы. Почему я сразу этого не сделал? Взял только охрану и команду на время предвыборной.
— Отдай мне телефон, Саша, пожалуйста, — просит Варвара. — Я не буду никому звонить. Обещаю… — добавляет, стирая со щёк слёзы.
— Пока — нет, — отрицательно качаю головой.
— Там по работе звонили, ну пожалуйста, — шелестит Варвара. — Нужно предупредить… И Маша играет в
— Я куплю ей детский планшет, — обещаю примиряюще. — Пусть нашу дочь посмотрят врачи. Я позвал их, чтобы быть уверенным в ее здоровье. Мне это важно. Ей Богу, чуть не поседел, пока она орала. И если научимся договариваться, верну тебе телефон через пару дней.
— Ясно, — опускает Варя глаза. — Наверное, я должна тебе сказать «спасибо»…
— Но ты не хочешь, — хмыкаю я.
Да, честность в Варваре всегда была свята.
— Нет, не хочу, — отвечает зло и тихо. — Выпусти меня. Маша там на кухне одна.
Открываю дверь подсобки. Варвара вылетает из неё вихрем, толкнув меня в плечо, но поравнявшись с гостиной неожиданно тормозит и возвращается, заглядывая внутрь.
Я подхожу к ней ближе и понимаю в чем причина остановки.
Нет, мой мир, определенно, больше никогда не будет прежним.
Марья стоит на стеклянном столе перед приглашённой комиссией. В одной руке она держит надкусанный бутерброд, в другой — своего ушастого страшилища, и выразительно декламирует стих.
— …Коля, Коля, Николай
Сиди дома, не гуляй.
Чисти картошку, ешь понемножку.
К тебе девочки придут,
Поцелуют и уйдут.
Женщины не сдержавшись, деликатно посмеиваются.
— Боже… — стонет Варвара. — Изображает выразительный фейспалм, уверенно проходит к дочери и снимает ее со стола. — Здравствуйте, — вполне вежливо говорит врачам.
— Как Маша выросла, — продолжая тепло улыбаться, провожает их взглядом женщина. Та что постарше. — Всего каких-то пол года…
— Да, жалко, что вы ушли, Ольга Ивановна, — кивает ей Варя, устраиваясь на кресле и усаживая дочь к себе на колени, — у нас на участке после вас уже три педиатра сменили. Два раза карточку потеряли…
Я прислоняюсь спиной к дверному косяку и внимаю занимательному диалогу.
— Ну что поделать, — со вздохом отвечает Варе врач. — Сама понимаешь, с такой зарплатой работать было не возможно. А бегать возраст уже не тот. Любовь Антоновна, вот, — она указывает рукой на женщину помоложе, — в частную меня пригласила. Студенткой у меня была, не забыла старуху…
— Ой, ну что вы, Ольга Ивановна, — отмахивается вторая женщина. — Я вас звала сразу, как только мы открылись. — Переводит взгляд на Варвару и профессионально интересуется. — Так что вас беспокоит в дочери? Мы с ней немного поговорили, развитие соответствует возрасту, никаких отклонений по невралгии я не вижу…
— А это у нас Александра Николаевича что-то беспокоит, — елейно отвечает Варвара. Поворачивает лицо в мою сторону и мстительно ухмыляется.
Глава 14. Ненавижу тебя, понял?
Варя
—
Прикрываю глаза и, улыбаясь, откидываюсь на спинку дивана. Нет, я не мстительна, но в этой конкретной ситуации расправа над обидчицей вызывает у меня удовлетворение. Слишком много всего сплелось. Ее хамская надменность, просроченная еда для Машки, моя ревность… Все эти вещи для меня очень болезненны.
— Не будешь есть? — рычит Швецов. — Тогда две минуты у тебя, чтобы в ужасе покинуть мой дом!
Неудавшаяся домработница что-то слезно мямлит в ответ.
Смотрю на каминные часы и засекаю время. Уложится в две минуты?
Марья, уже абсолютно забыв о визите врачей, возится с новой порцией игрушек. Кухня, посуда, кукольный дом… Швецов не знает меры. Я сама очень долго привыкала к этому формату заботы.
В прихожей с чувством захлопывается дверь. Я сверяю время. Четко!
Самое время пойти поговорить с Александром. Пока он выплеснул весь агрессивный запал, а нового не накопил.
Застаю его за ревизией холодильника. Придерживая дверцу плечом, он раздраженно выбрасывает на стол продукты. Капуста, морковь, помидоры, салат в пакетах…
— Идиоты… — с чувством захлопывает холодильник и поднимает на меня глаза. — Нет, ну я им что кролик овощи голые жрать?
— Там, кажется, ветчина была, — отвечаю ему, подходя ближе к столу. — А из этих продуктов можно борщ сварить… Саша, я, в общем, об этом и хотела поговорить…
— О чем? — бровь Швецова дергается вверх.
— О том, что просто так жить в твоём доме для меня — это неправильно. Мне бы все-таки хотелось иметь свои деньги. Работы ты, считай, меня лишил… — судорожно перевожу дыхание, — Саш, ну и вдруг с тобой опять что-нибудь случится. На что нам жить? И некоторые вещи женщине приятнее покупать на свои.
— Я открою счёт на имя Марьи, — отвечает Швецов и складывает на груди руки, — плюс небольшой пакет акций и квартира в новом доме. Вы не будете ни в чем нуждаться.
— Для дочери — пожалуйста, — не отступаю я. — Но ты же платил домработнице. Что она делала? Я уверена, что смогу не хуже!
На несколько секунд между нами повисает пауза.
— Шестьдесят тысяч в месяц, — кивает Швецов. — Продукты привозят сервисы доставки, раз в неделю приезжает клининг. В твои обязанности входят приготовление еды, стирка, ежедневная уборка и моя постель.
— Что? — вырывается у меня возмущенное.
— Ты просила, как у домработницы, — он, как ни в чем не бывало, пожимает плечами. — Видишь, как я стремлюсь к компромиссу…
От острого желания запустить в Швецова кочаном капусты прикрываю глаза. Значит, все-таки, эта девица была не просто сотрудница… Любовница-кухарка, как удобно! И никакой ответственности. Да он просто циничный мерзавец тогда! Пустив в постель женщину, вдруг привёл в дом другую с ребёнком и заставил первую ей прислуживать. Любая бы на ее месте выкинула номер!