Сибирская одиссея
Шрифт:
Вскоре вертолёт начал снижаться, и Андрей увидел знакомую галечниковую отмель. Как только шасси коснулись земли, Андрей, Валера, Николай, Серёга и Ваня побежали в сторону балагана. Забрав вещи, они, не сбавляя темпа, помчались обратно. Так получилось, что Ване достались его брезентовые носилки. Бежать приходилось метров триста, и на половине дистанции он начал отставать, по лицу его ручьями струился пот, дыхание сбилось. Медбрат попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова. Он, как рыба, открывал рот, и оттуда доносились какие-то непонятные звуки, похожие на свист сдувающегося воздушного шарика. Заметив это, Николай перехватил у него носилки и, хлопнув парня по плечу, побежал дальше.
Спортивное соревнование по бегу на короткие дистанции с дополнительным весом удалось уложить в пять минут. И, как только отставшего Ваню затащили на борт, вертолёт оторвался от земли.
Спасатели тяжело дышали, улыбались друг другу и поднимали большие пальцы вверх, хваля себя за оперативность. Только Андрей мрачнел с каждой минутой и боялся даже смотреть на Анатолия. Короленко всё понимал, но тоже молчал. В конце концов, Андрей не выдержал и вдруг со всего размаха швырнул на металлический пол вертолёта верёвку с карабином, непонятно откуда оказавшуюся у него в руках. Все, включая пилотов, посмотрели на Андрея. Лицо его было перекошено, руки дрожали, но он не говорил ни слова, а лишь нервно шмыгал носом. Только Анатолий и Николай не удивились, остальные же, включая Виктора, в недоумении уставились на него, не понимая причины его нервного состояния.
— Ребята, можно всё-таки ещё одну посадку сделать, в устье Эймнаха? — произнёс, наконец, Короленко, обращаясь к пилотам.
Большой добродушный парень, который до этого только и делал, что улыбался, вдруг серьёзно покачал головой:
— У нас топлива — только до Чары долететь! Мы же три часа вас искали, весь Удокан раз пять обошли!
— С топливом в Чаре я договорюсь, вы не переживайте! — продолжал Анатолий уговаривать лётчиков.
— Да мы и до посёлка можем не дотянуть! — сказал пилот, но голос его прозвучал не так решительно, и Андрей понял, что он согласился приземлиться у избы.
— Андрюха, показывай место! — попросил Короленко и поднял правую ладонь, призывая его к спокойствию.
Андрей вошёл в кабину и увидел, что они уже летят над устьем Сыни.
— Здесь левее, а затем, когда река разделится на два рукава — нужно садиться, только как можно дальше по руслу! — объяснял он лётчикам.
На сердце у Андрея отлегло. Сегодня всё закончится, и не нужно будет никуда идти, ничего тащить. Господи, как он устал! Как ему хочется в горячий душ, в тёплую и мягкую постель!
Виктор, открыв ближайший иллюминатор, продолжал заниматься фотографированием. Казалось, что его интересовало только это. Андрей с неприкрытой злобой посмотрел на своего друга.
«Он сошёл с ума! Что он делает? Неужели не понимает, что сейчас происходит, не чувствует, как он выглядит со стороны? Ведь все эти люди собрались здесь ради него, а он изображает из себя туриста на экскурсии!» — подумал Андрей и решил больше не смотреть в его сторону, чтобы не сказать какую-либо грубость.
Конечно, в глубине души он понимал, что Виктор таким образом пытается себя занять, ведь не может же он бегать за вещами вместе со спасателями! Но сейчас, когда Андрей находился на грани нервного срыва, в его глазах такое поведение друга казалось, мягко говоря, неуместным.
Ближний к избе рукав Эймнаха был абсолютно сухим. И вертолёт приземлился на галечник, где когда-то бурлил бешеный речной поток, в котором они с другом чуть не утонули во время переправы.
Все действовали по отработанной схеме. Но лётчики всё же заглушили двигатель, и можно было не так торопиться, как во время посадки у балагана. Когда Сергей увидел несметное количество рюкзаков в избе, он, разведя руками, воскликнул:
— И это всё ваше? Откуда же столько вещей на двоих, вы тут что, целый год собирались провести?
Андрей ничего не ответил.
В избе, судя по всему, так никого и не было, записка осталась на своём месте. Заткнув дверь поленом и схватив рюкзаки, спасатели быстрым шагом пошли обратно.
Лётчики с Анатолием курили, а Настя с Сашей фотографировались на фоне вертолёта. Все слегка успокоились и уже настроились на то, что через час будут в посёлке. Когда вещи были погружены, Андрей с Валерой попросили у лётчиков ещё по одной сигарете, мечтая покурить на свежем воздухе, но молодой парень-пилот стал торопить, приглашая всех внутрь, а на дымящие сигареты махнул рукой, мол, всё равно уже, курите — где хотите!
Весь полёт Андрей разбирал рюкзаки. Он пытался каким-то образом скомпоновать их, чтобы их стало как можно меньше. Но всё равно получилось семь объёмных мешков, которые внушительной кучей лежали теперь в проходе и не переставали вызывать удивление у Сергея и Валеры.
Виктор продолжал увлечённо рассматривать знакомые места за бортом и периодически фотографировал через раскрытый иллюминатор. Такого количества снимков, как сейчас, он не сделал за всю экспедицию! Видимо, он посчитал, что плёнки осталось слишком много и можно было уже не экономить.
И туристы с интересом смотрели в иллюминатор. А когда на горизонте показались Чарские пески, состояние их было близко к самому настоящему счастью. И Андрей, глядя на них, тоже почему-то радовался.
— Замигало! — вдруг крикнул Большой добродушный лётчик, но лицо его в этот момент было совершенно серьёзным. — Боюсь, не дотянем…
Все поняли, что он имеет в виду топливо, и как-то затихли, насторожились. Даже Настя и Саша перестали с восторгом показывать друг другу на пейзажи за окном. Спасатели же с надеждой смотрели через фонарь кабины на приближающуюся пустыню, за которой только знающий человек мог разглядеть крошечные домики Старой Чары.
— Вот, чёрт, и сесть-то некуда! Пески да болота! Если тут завалимся — машину можно будет сразу похоронить! — кричал лётчик, и в голосе его чувствовалась неподдельная тревога.