Сибирские байки. Сборник рассказов
Шрифт:
За вечерним чаем Аркадий рассказал, что сегодня у него остановилась группа из пятнадцати человек. И как узнали, что Аркадий, в том числе, еще и проводник, насели на него с просьбой отвести их к Белухе. Аркадий отказывался, но те предложили сумму втрое превышающую обычный тариф. К тому же, они утвердительно сказали, что обратно их вести не нужно.
– Как так, не нужно? Они что же, жить там останутся? – возмущенно поинтересовался Григорий
– А тебе не все равно? Не надо вести обратно – нашим легче.
– Тогда к спасателям зайти надо, а то эти твои пропадут, а потом нас спросят.
На том
К горе вело две дороги. Одна через перевал Кузуяк относительно несложная для пешего туриста, вторая через перевал Каратюрек, гораздо более тяжелая, но в смысле впечатлений от великолепия высокогорных видов, емкая гораздо существенней. Аркадий, прежде чем принять решение какой дорогой следовать, поинтересовался у присутствующих, был ли кто-нибудь из них здесь раньше, и, получив отрицательный ответ, выбор, очевидно, пал на более легкий маршрут.
Тронулись в дорогу, пересекли поле, минули деревеньку, перешли мост и через, примерно, четыре километра остановились передохнуть. Аркадий объявил:
– Дальше будет подъем пологий, но затяжной.
После привала неспешно побрели по смешанному лесу, кедры соседствовали с березами и лиственницами, ветерок причесывал траву вдоль тропы, погода была мягкой и умеренной. К вечеру добрались до стоянки, называемой «три березы». Это место служило, как правило, местом ночлега. Разбили палаточный лагерь, и заняли своим костерком организованное костровище. Григорий навесил на таганок котел и взялся готовить ужин. Запасенные дрова быстро кончились и Аркадий побрел в ближайший лесок, собрать сухих веток. Тем временем часть группы из пяти женщин, окончив устройство на ночлег, организованно и молча удалились в глубь леса. Григорий, заметив это, решил, что удалились они по вполне естественным причинам, и продолжил готовить ужин. Но уже через несколько минут увидел идущего быстрым шагом Аркадия. Он бросил охапку веток и, хлопнув Григория по плечу, кивком указал на необходимость отойти в сторону. И уже на приличном расстоянии от костра зашептал, выпучив глаза:
– Че-то, Гриня, дело не чистое.
Григорий напрягся и уточнил:
– Че случилось?
– Да, в общем, собираю я, значит, дрова и наткнулся на этих, наших, баб.
– А-а-а, подглядывал? – усмехнулся Григорий
– Хорош, Гриня, они похоже эти…
– Мужики ряженные? – издевательски предположил Григорий и расплылся в улыбке.
– Что ж такое, нет! Сектанты что ли, или вроде того.
Тут улыбка с лица Григория сползла, как не было. Он подумал и спросил:
– А с чего ты это взял?
– Они вон на полянке кругом на коленки встали, руки вытянули и давай кланяться, и затрещали чете вроде “мать природа, мать природа, помоги и спаси”. Ты же что-то рассказывал про сектантов, что подходили к тебе и все такое?
Григорий почувствовал себя экспертом по выявлению и разоблачению вредоносных верований или даже больше, этаким римским папой и Ватиканом в одном лице. Его физическое лицо, меж тем, вытянулось, и он заявил:
– Понятно, ну нужно выяснять, ты Аркаш не нервничай, я эту сволочь как облупленных. Веди себя как обычно, ща все узнаем.
Григорий вернулся к костру и взялся помешивать
– Вы наверняка хотели бы узнать, кто мы такие и что из себя представляем? – Григорий слегка опешил и пожал плечами, конечно, больше машинально, ведь узнать очень хотелось. Меж тем, мужичок продолжил, – Вам, само собой, нет нужды объяснять, как и в кого мы верим. Вас скорее интересует, так сказать, более насущная, практическая сторона.
Реагируя на это, Григорий перестал помешивать кашу, а Аркадий бросил ломать ветки. Они сосредоточились и напряглись. Григорий слегка встряхнулся и протяжно уточнил:
– Вообще-то нам все равно, но раз уж начали, то теперь уже расскажите.
К этому времени у костра собралась вся группа. Мужичок оглядел всех и сказал:
– Так вот, рассказываю, что касается какого-либо насилия или прочего членовредительства, в этом смысле мы гуманисты, любим природу и чтим ее… Но по-своему.
А один из молодых представителей группы коряво пошутил:
– И человеческих жертвоприношений не практикуем!
Все звонко рассмеялись, но громче остальных, нервно гоготали Аркадий с Григорием, которым был в большем интересен последний пункт.
Тем временем на тайгу свалилась ночь, подсветив небосвод сгустками звезд, и одним широким мазком рассекла его бледно-оранжевым млечным путем. После ужина все разбрелись спать. А провожатые еще задержались у костра. Григорий поворошил прогорающие угли и произнес:
– Слышь, Аркаша, ты раньше такое видал?
– Нет, я б запомнил.
– Да, лихо он нас прокусил.
– Так видать не первый раз.
– Им, видно, частенько приходиться объяснять кто они такие.
– Я о том же.
– Заметил, у них на майках значок одинаковый?
– Нет, а что там?
– Вроде тройка в круге, с загогулинами.
– Ладно, спать надо. – Бросил устало Аркадий и полез в палатку.
Рано утром, когда рассвет еще мешкал заливать все вокруг заревом нового дня, лениво зацепившись за гору, по ниспавшей росе двинулись в путь. Шли вдоль реки Ак-кем с голубовато белой водой, мимо кустов, только начинающей краснеть, смородины. Вскоре вошли в ущелье Ярлу или “долина эдельвейсов”. Здесь вокруг огромного валуна с нарисованным на нем красным кругом, с еще тремя маленькими кругами внутри него, располагались небольшие столбы, сложенные из камней. Они стояли повсюду, и если Аркадия и Григория, за выслугой лет, это не впечатляло, то остальные выпучили глаза и разбрелись, жадно вглядываясь в пейзаж.
Аркадий, меж тем, сравнил значок на валуне и на майках участников путешествия. Затем подошел к Григорию и вполголоса, сказал:
– Слышь че, не совпадает.
– Что не совпадает?
– Значок, видишь, у них и на камне.
– Ну, значит из другой оперы, че пристал? вообще идти надо.
Но Аркадий после вчерашнего разговора, загорелся идеей выяснить принадлежность определенной символики к конфессии или верованию, и какие поступки они за собой влекут, дабы больше не попадать в ситуации, где непонятно чего ожидать от человека, который шутит по поводу человеческих жертвоприношений и шутит ли вообще.