Шрифт:
«Свадебный генерал»
Деревенский житель – это скромный богобоязненный человек, трепетно берегущий собственную репутацию. Аккуратно относящийся к трате денег, зная каким трудом они достаются. Отзывчивый и дорожащий отношениями с соседями и родней. И все было бы именно так, если бы не праздники, а более всего, свадьба.
Семейство Морозовых, с недавних пор поселилось в райцентре. Построили, на пару с соседями, большой монолитный дом, здесь, в то время, вообще в чести дома на два хозяина были. Большой двор, хозяйственные постройки, сад, огород и, ясное дело, баня. Семья насчитывала пять человек, Глава – Константин, его супруга Лидия, дочь Юля, сын Миша и самый младший Колька, названный
– Мама, я беременна!
Мама первым делом взялась нести околесицу о безответственности сегодняшней молодежи и падении нравов. Но больше это походило на оправдания перед самой собой и нежелание мириться с участью плохого воспитателя, хотя итог воспитания был на лицо, точнее «на живот». Сквозь беспрерывный и даже ритмичный поток слов Лидии, послышался бас Константина, он всегда говорил мало, но смотрел, что называется, в корень:
– А жених-то есть?
В качестве жениха обнаружился Александр – носитель удивительного толка судьбы, конечно, если верить ему самому. На смотринах, после короткого знакомства, Александр сразу принялся посвящать семейство в некоторые ее подробности. Стало ясно, что самостоятельно он стал жить очень рано. Уже в шестнадцать лет заколачивал костыли на железной дороге где-то под Иркутском, потом служил в армии, где получил травму, слабо совместимую с жизнью, но, назло судьбе и вопреки здравому смыслу, выжил. Также рассказывал и о том, как работал где-то на севере в составе геологической экспедиции, разведал не одно золотоносное месторождение, за что и был отмечен грамотами и наградами. Константин же, имея солидный опыт общения с разного рода болтунами, точно знал, что делать. Он убрал выставленный на стол коньяк, способствующий лишь легкому разговору в виду его малого количества, и достал литровую бутылку, подкрашенного смородиной, самогона, потом выгнал из кухни женщин и детей, и стал вести Александра к откровению, попутно наливая рюмку за рюмкой. После получаса распития разговор пошел.
– Значит, дочку мою в жены хочешь взять? – говорил Константин. На это Александр машинально кивал и кривил лицо. Он не то что бы хотел, скорее, был не против. Но отвечал твердо:
– Да!
– На что думаешь свадьбу играть и жить потом?
– Так я с путины только что… – пояснял Александр. Он действительно, почти два года с перерывами, отработал на рыболовецком судне у камчатских берегов. Так что на ближайшую перспективу был обеспечен.
– А чего вернулся? Или там невест нет?
– Везде невест хватает! Только вот я сам отсюда, мать, отец, все здесь.
– Тогда, какой Иркутск, костыли и…? – с недоумением поинтересовался Константин
– Да ладно, это я так, приукрасил. Ездил как-то с батей в Иркутск к родне, да и вспомнил че-то.
Дальше разговор пошел правдивей. Выяснилось, что рос Саша как все, и в армию пошел как все, только распределение получил не как все, попал в моряки на Камчатку. А после службы остался там и устроился в рыболовецкую артель, где и проработал, два года.
Константину, как ни странно, Саша понравился. Хотя он не любил болтунов и лжецов, но не за то, что они болтают и лгут, а за то, что они не способны признать того, что их жизнь, не выделяется ничем особенным и, доказывая обратное, они вынуждены еще больше болтать и лгать.
Через два часа, двери на кухне распахнулись. Первым вышел Константин, и сразу сделал объявление о том, что свадьбе быть, и что он внесет в ее празднование посильный вклад. Юля обрадовалась и рванула обнимать Сашу. Но Саша, заливший голодный желудок непривычным количеством самогона, увернулся от объятий и побежал в уборную. Знакомство состоялось.
Подали заявление в ЗАГС, и пошла подготовка, сначала носящая скорее характер второстепенного толка. Но стоило приблизиться к свадебной дате, на расстояние недели, ситуация изменилась коренным образом. Рассылка приглашений, грохот посуды и поиск забытых мелочей по магазинам, ввергали участников в полу истерическое состояние, а звонки от дальних родственников, которые не имеют возможности приехать, но очень хотят, и просят что-нибудь с этим сделать, добивали окончательно. Пока слабонервные метались, не зная за что хвататься, Константин договорился на счет машины для молодых, а Лидия арендовала помещение центральной столовой, к тому же, по словам заведующей, штат местных поваров перевидал на своем веку не только множество свадеб, но и похорон, и проводов на пенсию в том числе. Так что они должны были не подвести и сделать все как следует.
Наконец был назначен тамада, костюмы и платья висели на вешалках, и все замерло в ожидании радостной даты, как думала Юля и некоторые ее малоопытные подружки, обсуждая все, что с этим связано, на девичнике. Саша же просто набрал пива и пошел с друзьями в баню, хотел взять чего покрепче, но прислушался к будущей теще, в чьем совете, непонятно чего было больше, доброжелательности или угрозы.
Наступил день свадьбы. Сашу хоть и снабдили сценарным текстом, и он честно его штудировал и изучал, но как только приехали выкупать невесту, забыл все без остатка, ему даже показалось, что вместе с текстом из головы вылетел кусок воспоминаний о юности. Его успокаивало только одно, свидетелем был выбран Витек – приличный пройдоха и опытный участник как свадеб, так и другого рода общественных мероприятий. Как только подошли к калитке зазнобы, Саша моментально обмяк, Витек же который держался свободно и, кажется, чувствовал себя как рыба в воде, заметив такую реакцию, сказал, наклонившись к уху:
– Саня, Саня, ты че поплыл? сейчас будет вопрос.
– А вот, кто хочет пройти через нашу калитку, – взвыла женщина со странной прической с мелкими кудряшками – тот должен отгадать загадку! – калитка была сплошь обмотана туалетной бумагой, – а ну ка, гости, проходите, но и не режьте и не рвите! –вопрос загнал Сашу в тупик, хотя ему казалось, что он из него и не выходил. Тут опытный Витек достал спички и поджег бумагу. Сразу послышались громогласные, но равнодушные похвалы, – Вот молодец жених, сразу сообразил!
– Саня, тебя сообразительным обозвали, давай заводись. – В полголоса сказал Витек
Прошли по тротуару и уперлись в крыльцо. На нем лежал ряд бумажных сердечек, уходящий в коридор. Снова взвыла тамада:
– Чтобы невесту любить свою снова и снова, на каждое сердце назови ласковое слово! Жених говорит ласковое слово и собирает сердечки!
– Красивая. – Тихо сказал Саша и медленно поднял первое сердечко.
– О-о-о, Саня, давай ка ускоримся, а то с нами уже как со слабоумными говорят. – Сказал Витек и начал подряд произносить слово за словом, а Саша тут же их громко дублировал.
– Милая, любимая, веселая, добрая, щедрая, ласковая, цветущая… – тут процессия замерла, запас знаний даже у опытного Витька исчерпался, старательные женщины насыпали в коридор слишком много сердечек.
– Да, изголодались по комплиментам, – заявил Витек
Тогда из толпы, стоящей сзади, поступило несколько предложений: «рыбка», «птичка». Уменьшительно-ласкательные выражения из области фауны закончились «зайкой», и дверь открылась. Теперь предложили отвечать на вопросы или платить. Жених раздавал деньги налево и направо, но и с той и с другой стороны их собирала Лидия, успевая ловко скакать вокруг будущего зятя. Наконец Саша вызволил невесту и, подняв ее на руки, попер к машине. Все двинули в ЗАГС.