Сибирский эндшпиль
Шрифт:
– Вы просто вышли из квартиры, - спросил Фоледа.
– Ни сказав ни слова мужу? Вы ничего не сказали ему? Вы ведь больше его не увидите. Это не кажется вам странным?
– Я уже говорила. Я использовала его. Он был КГБшник с головы до пят. Между нами никогда не было ничего личного, по крайне мере, что касается меня. В этом отношении у меня не было колебаний.
– А как он к этому относился?
– Насколько я знаю, он относился к нашему браку, как к обычному браку.
– Как вы опишете его позицию в ваших отношениях?
Анна замолчала, подыскивая нужные слова.
– Он был... ну, достаточно рассудительным, я думаю... в чем-то даже щедрым. У нас были свои спады и подъемы, но в целом все было нормально. Это можно назвать дружеским сожительством, а не любовью...
– Оно было удачным в сексуальном плане?
Анна кивнула.
– Да, по-моему, да.
– Но вы только что сказали, что он был КГБшник чистой воды, - заметил Фоледа.
– А до того вы нарисовали вполне ясную картину ваших идеологических убеждений, и они очень сильны. Здесь не было никакого эмоционального конфликта? Это звучит парадоксом.
– Я не совсем понимаю вас.
– Тебя не беспокоило, что ты ложишься в кровать с кадровым офицером КГБ?
– пояснила Барбара.
Анна посмотрела прямо на нее, затем на Фоледу.
– Нет. Он был довольно-таки хорош, если вам нужно знать это. И это очень приятно. Почему бы не воспользоваться этим?
– У него были другие женщины?
– Если даже были, то меня это не удивило бы.
– А такие мысли никогда не беспокоили вас?
– Нет.
– А вы сами?
– С посольскими? Я не могла рисковать своей работой.
– Но в других местах? Среди ваших нелегальных контактов в Лондоне?
– Да, был один.
– Вы не связывались с ним в ту ночь, когда вы решили уйти? До того, как позвонили по номеру СИС?
– Нет.
– А почему?
– Он был не настолько сильным. Мне нужна была помощь, а не дружба.
Фоледа удовлетворенно кивнул. Мич скрупулезно что-то записывал и нажимал кнопки на своем блокноте. Анна могла легко оправдать свое решение, изобразив себя избиваемой мужем, обвиняя его во всех проблемах. А то, что она рассказывала, даже не пахло выдуманной "легендой".
За столом возникла короткая пауза. Анна налила в свой стакан воды из сифона, отпила глоток и зажгла сигарету.
– Возвращаясь к профессору Дьяшкину, - сказал через плечо Керн. Когда вы с ним поженились, вы говорите?
– Третьего августа 2003, - ответила Анна.
– А развелись?
– В 2011. Я не помню точную дату.
– В Москве?
– Да.
– Это было уже после того, как у него начался роман с Ольгой...
– С Ольгой Ошкадовой. Да.
– Но до этого его перевели в Сохотск.
– Куда?
– наморщилась Анна.
– Первый раз слышу.
Керн сделал вид, что забыл:
– О, правильно. Извините. Не встречались с ним после развода, да? Мич бессознательно кивнул головой, проверяя на экране предыдущие вопросы. Керн вернулся к столу и порылся в бумагах.
– Но об "Валентине Терешковой", вы, конечно, слышали.
Анна незаметно пожала плечами.
– О космической колонии? Конечно. Это не о ней были вчерашние новости?
– Она не имеет для вас никакого конкретного значения?
– Нет, не имеет. А что, должно иметь?
– А для профессора Дьяшкина имеет? Вы когда-нибудь связывались с ним? Он когда-нибудь упоминал об этом?
Анна только покачала головой.
– Если даже он был как-то с ней связан, то я не знала об этом ничего. Он никогда не упоминал ее ни в каком конкретном смысле - только то, что каждый может узнать из газет.
– Так вы говорите, что не знали про его переезд в Сибирь?
– Я этого не говорила. Я знала, что он переехал в Сибирь. Я просто не знала, куда. Это тот город, о котором вы только что сказали?
Опрос продолжался в таком ключе до обеда. Керн с Анной ушли в столовую, там слуги уже накрыли стол; там с ними должны были встретиться два офицера ЦРУ, которые будут опрашивать Анну потом. Фоледа заявил, что он прогуляется вокруг пруда на заднем дворе, покормит уток и подышит свежим воздухом, а уж потом присоединится к остальным. Барбара пошла с ним.
– Что ты извлекла из всего этого?
– спросил он ее.
– Я все еще думаю, что она настоящая. Собственно, теперь я убеждена в этом даже больше, чем была в Лондоне.
– А-га. Что еще?
– Ну что, если профессор Дьяшкин тоже был связан с Клубом По Пятницам, и его подругу Ольгу арестовали, то это, может быть, отвечает на один из серьезных вопросов: почему он хочет перебежать. Он чувствует, что становится жарко, и хочет иметь возможность уйти.
– Это очевидно, не так ли?
– нотки в его голосе говорили, что это даже слишком очевидно. Увидев в руках Фоледы остатки рогаликов, которые он собрал с блюдечек, когда подавали кофе, к берегу подплыла и замерла в ожидании флотилия уток.
– Ну-ка, как насчет догадки? Давай предположим, что Ольгу перевели на "Терешкову" по определенной причине, и она находится там в заключении. Мы уже знаем, что с одной стороны линии "Синька" находится Дьяшкин. Улавливаешь?
Барбара кивнула.
– То есть смело можно сказать, что на другой стороне - Ольга.
– И я так думаю, - Фоледа разломал еще один рогалик и бросил крошки в воду.
– А как мы можем узнать это точно?
– Очень просто. Спросить у Дьяшкина. Он-то должен знать, с кем разговаривает.