Сидни Чемберс и кошмары ночи
Шрифт:
— Согласен. Но бывают случаи, когда человек чрезмерно упорствует в претворении того, что, по его мнению, является всеобщим благом. И может перепутать его с собственными интересами.
— Я старался вовлечь себя в заботы своих прихожан.
Архидиакон сделал вид, будто обдумывает его слова, хотя не собирался ослаблять напор.
— А нужно ли то, что вы называете «вовлечением»? Не уместнее ли в данном случае отстраненность? Ведь слишком погрузившись в житейские дела, вы не сможете окинуть взглядом общую картину. Иногда священнику, чтобы быть беспристрастным, необходимо
Сидни возмутило, в какой манере ему читали наставления (и вряд ли ему требовалось напоминать архидиакону продолжение цитаты: «…дух бодр, плоть же немощна»). Он прекрасно понимал разницу между изучением деталей и созерцанием общей картины и не нуждался в дальнейших разглагольствованиях гостя на данную тему.
— Еще до меня дошли слухи… — произнес архидиакон.
— Догадываюсь, что это за слухи.
— Что-то из ряда вон выходящее. Надеюсь, они ничем не обоснованы?
— Если вы говорите о покупке скабрезного журнала…
— Мне ничего не известно о журнале! — оборвал его Чантри Вайн, вынимая трубку изо рта.
Сидни угодил в его ловушку. Как он мог поступить так глупо?
— Ерунда. Журнал нашла моя экономка. Он требовался для кое-какого расследования.
— Скабрезностей? А мне говорили, он больше подходит для близкого знакомства с молодыми прихожанками. Поймите, Сидни, я всей душой за молодежь и за церковь более широких взглядов. Нам необходимо организовывать как можно больше молодежных клубов, но они не могут состоять исключительно из девушек. Это епархия организации девочек-скаутов. — Архидиакон снова сунул в рот трубку и улыбнулся так, словно только сейчас вспомнил, что это такое — девочки-скауты.
— Я не совершил ничего дурного.
— Остается надеяться. Вы хороший человек, Сидни, но вас легко сбить с толку. Вас наметили как вероятную кандидатуру в качестве моего преемника, но подобные поступки вам совершенно не на руку. — Архидиакон встал. — Не пора ли вам жениться? Архиепископ упоминал, что он в приятельских отношениях с семьей Кендаллов в Лондоне. У них, кажется, есть симпатичная дочь?
— Да.
— Почему бы вам не взять ее в жены?
— Это не так просто.
— В нашем мире все не просто, но жизнь священника намного легче, если у него есть достойная жена. Я бы пропал без своей Клэр.
Сидни почувствовал, что не в силах сосредоточиться на том, что ему советовал архидиакон. Его возмущало, что мало людей понимают, что он пытается делать. Ему требовался отдых. И как только Сидни подумал об отпуске, в голове всплыло слово «Германия».
Начался осенний триместр, и первые дожди наконец оросили сухие газоны и сады Гранчестера. Сидни встретился с инспектором Китингом, чтобы обсудить выявленные в ходе расследования факты. Арестов производить не предполагалось. Абигайл было только семнадцать лет, и у всех сложилось мнение, что достаточно серьезного предупреждения, чтобы в будущем она вела себя правильно. Для выдвижения обвинения против Мардена не хватило веских улик. Страховщики, как и ожидалось, платить отказались, и квартира его матери оказалась выставленной на продажу. Сам же он готовился к отъезду во Францию, где надеялся воссоединиться с сыном.
— В общем, единственный человек, чья репутация пострадала, — это вы, Сидни. Леонард сообщил мне, что архидиакон дал вам по мозгам.
— Церковь не должна привлекать к себе внимания.
— Тогда к чему вам все эти высоченные шпили?
— Он имел в виду: привлекать к себе внимание неправедными делами.
— Например, разглядыванием журналов с девчонками на картинках? — Сидни сурово посмотрел на полицейского, и тот поспешно продолжил: — Шучу, шучу. Но ведь они не воспринимают это серьезно?
— От нас ждут, чтобы мы были выше всякого упрека. Как полиция.
— Кстати, как вы все раскопали: поджог, шантаж?
— Не знаю. Наверное, надо жить среди людей.
— Проблема с нашей работой в том, что никогда не знаешь, сколько времени займет то или иное дело. Каменщик может сказать, когда закончит стену, я же не в состоянии предвидеть ничего, хотя, когда вы под боком, все получается значительно быстрее. Я не всегда это говорю, но я вам благодарен, Сидни. Позвольте взять вам вторую пинту пива.
В тот же вечер Сидни вывел Диккенса погулять по лугам. Еще не стемнело, и он удивился, услышав за спиной шаги. Обернувшись, увидел, что их догоняет Абигайл Редмонд. Она явно хотела поговорить с ним.
— Я порвала с Гари, — сообщила Абигайл.
— Жаль.
— Что-то не верится, каноник Чемберс. — Последовала неловкая пауза, затем она продолжила: — Я шла за вами. Подумала, вам надо знать, как обстоят дела.
— Полиция к вам приходила?
— Да, сделали мне предупреждение. Отец совершенно взбесился — не мог понять, что им надо в нашем доме. Пришлось ему что-то наплести.
— И что же вы ему сказали?
— Мол, меня снова преследует Бенсон и полицейские его схватили.
Сидни остановился. Ему хотелось взять Абигайл за руку, но он понимал, что нельзя давать ей повод к подозрениям.
— Но это же неправда!
— Какая разница?
— Перестаньте наговаривать на людей.
Абигайл потупилась и посмотрела на испачканные после недавнего дождя туфли.
— Он действительно преследовал меня.
— Раньше. После этого его предупредили.
— Меня все преследуют, каноник Чемберс.
Сидни не собирался терпеть всякую чушь.
— Никто вас не преследует. У нас маленькая деревенька. Людям просто негде больше ходить, и они постоянно друг на друга наталкиваются.
— Вы ничего не понимаете.
— Чего-то, конечно, не понимаю, но вам поверить не могу. Если подобное вас сильно расстраивает, уезжайте отсюда.
— Именно этого я и хотела, но отец настаивает, чтобы я работала на ферме.
— Вам вовсе не обязательно слушаться его.
Они дошли до края луга, надо было поворачивать обратно. Сидни позвал Диккенса, он не видел, куда убежала собака. Священник никак не ожидал, что в конце трудного дня ему придется наставлять юную девушку, которая в глубине души ему не очень-то нравилась.