Сидни Чемберс и кошмары ночи
Шрифт:
— Я могу направить студентов в другие колледжи, но должен быть уверен, что они не попадут в руки профанов. Профессор математики в Фицуильям-колледже оставляет желать лучшего, да и Кац тоже не подарок.
— Доктор Кейд был хорошим наставником? — спросил Сидни.
— Одним из лучших, — признал Тодд. — Однако посматривал в сторону Америки. Был не без амбиций.
— Разве плохо, если математик амбициозен? — заметил Сидни.
— Лучше, чем амбициозный священник.
— Это правда, сам я стараюсь не стремиться к успеху.
— Чепуха! Никто не сомневается,
— Вряд ли.
— При условии, конечно, что бросите заниматься криминальными расследованиями.
— И жена вас, разумеется, поддержит? — спросил Кроуфорд.
Сидни попытался удержать разговор в рамках обсуждаемых проблем.
— У меня нет планов жениться.
— Непохоже, если позволите так выразиться.
— Видимость и суть часто не одно и то же. — Сидни надеялся, что тема исчерпана, однако профессор Тодд не собирался сдаваться.
— Я слышал, ваша подруга остановилась у сестры Кроуфорда. — И, повернувшись к директору, добавил: — Боюсь, мне придется уволить его.
— Боже! — воскликнул сэр Джайлз. — В середине процесса по замене проводки? Вы полагаете, это разумно?
— На каких основаниях? — поинтересовался Сидни.
— Доктор Кейд успел раскусить его. Этот Кроуфорд требовал какие-то немыслимые сверхурочные, а к работе относился спустя рукава. В городе существует прекрасная электрическая компания, поэтому нельзя позволить, чтобы в колледже возобладала точка зрения трейд-юнионов.
— Но Кроуфорд — член коллектива. Не достаточно ли простого предупреждения? Не жестоко ли выбросить его на улицу?
— Нам необходимо навести порядок, укрепить колледж, чтобы сосредоточиться на академических вопросах. А все остальное лишь расхолаживает людей. Вы согласны, Сидни?
— Да, — ответил священник, не вдумываясь в смысл сказанного.
Он уже размышлял над тем, почему профессор Тодд упорно стремится избавиться от Чарли Кроуфорда. И чем все-таки был вызван сердечный приступ доктора Кейда?
Позднее в тот же день Хильдегарда подтвердила, что Чарли Кроуфорд действительно уволен, и попросила походатайствовать за него.
— С ним поступили несправедливо, и он очень расстроен.
Сидни понимал, что вмешиваться в дисциплинарные решения колледжа можно только с большой осторожностью.
— Не всякий, кто расстроен, заслуживает сочувствия, — заметил он. — Может, он просто притворяется, что его мучают угрызения совести.
— Нет, — возразила Хильдегарда. — Наоборот, он сам обвиняет.
— Ну, это-то вполне объяснимо.
В комнату вошел Леонард Грэм.
— Вы считаете, что Чарли Кроуфорда уволили зря?
— Да. Он даже предположил, будто доктора Кейда — цитирую его слова — «укокошили».
Леонард Грэм удивленно изогнул бровь. Сидни пытался вникнуть в то, что сказала Хильдегарда.
— Что это ему взбрело в голову?
— Он говорил очень сумбурно. Сидни, вы должны сами с ним побеседовать.
— Нельзя допустить, чтобы он направо и налево сыпал обвинениями. Рано или поздно в колледже снова появится инспектор Китинг, и неизвестно, к чему это приведет.
— Доктор
— Но с больным сердцем. Нет никаких свидетельств, что имел место злой умысел.
— Чарли Кроуфорда просто убрали, чтобы не мешался.
Сидни не мог поверить, что мысли Хильдегарды развиваются в таком направлении. Она пришла к заключению, которого он сам начинал опасаться.
— Вы же не предполагаете, что эти два события как-то связаны? Это чистое совпадение.
— Мы стали свидетелями ссоры.
— Которая даст любому повод заключить, что если доктора Кейда убили, то наиболее вероятный преступник сам Чарли Кроуфорд. С какой стати ему делать подобные предположения?
— Не знаю, Сидни. По-моему, он человек принципов.
— Я бы согласился с вами, но данная линия расследования ни к чему хорошему не приведет. Меньше всего нам нужно задаваться вопросом, не было ли это убийством и какова причина преступления.
— Неужели? — Леонард принялся мыть свою чашку и блюдце. — А мне казалось, именно в этом смысл Пасхи.
Хильдегарда решила, что на сей раз поужинает с Кроуфордами. Она знала, что Сидни ждут за «высоким столом» [6] и ему еще надо поработать над проповедью. Кроме того, оставшись дома, Хильдегарда имела возможность задать несколько вопросов хозяйке.
6
Места в столовой колледжа для профессоров.
Сидни был благодарен за ее интерес и признавал, что у нее логический склад ума и ясный способ мышления, но переживал, что Хильдегарда слишком серьезно принимает подозрения Чарли Кроуфорда. Неопределенность предполагала дальнейшее расследование и вынужденную необходимость отрываться от прямых обязанностей. В подобных обстоятельствах трудно было сосредоточиться на них.
Сидни прочитал за «высоким столом» положенную перед едой молитву, надеясь, что знакомое повторение латинских слов восстановит его религиозный пыл. Опустившись за стол, принялся за говяжье консоме, но ему не давала покоя горячность Хильдегарды и мысль, с каким пренебрежением относятся научные сотрудники к рабочим колледжа. Конечно, следует признать, что его коллеги — странная компания и не каждый захотел бы проводить с ними время. Однако, несмотря на чудаковатость каждого, трудно было представить, что кто-то из них способен на убийство. Сидни смотрел, как они молча едят суп.
Вот пожилой профессор истории Клиффорд Уотт. Еще много лет назад, в расцвете сил, он очень растерялся, когда во время войны сократили обслуживающий персонал. Постоянно спрашивал, как опускаются шторы в его комнате, потому что раньше никогда этого сам не делал. Нейл Гардинер, ответственный за набор студентов и лектор юриспруденции, владел для перемещения по стране собственным самолетом. Ходили слухи, что ему нравилось одеваться пожилой дамой и просить перевести через дорогу, когда улицы переполнены велосипедистами.