Сидни Чемберс и кошмары ночи

Ранси Джеймс

Когда Сидни в прошлый раз обедал с друзьями, у Аманды украли ее прежнее обручальное кольцо. Видимо, для нового в жизни мужчины она обзавелась другим.

— Не так просто выбраться из Кембриджа.

— Все ездят, а ты не можешь?

— Дел много навалилось.

— Должна же быть передышка от всех твоих убийств. И вообще: что может быть важнее, чем знакомство с человеком, с которым я собираюсь провести остаток жизни?

Найджел Томпсон с женой Джульеттой жили в Сент-Джонс-Вуд. На обед пригласили и сестру Сидни, Дженнифер, с ее приятелем Джонни Джонсоном. Джульетта,

слышавшая про Хильдегарду, спросила Сидни, не желает ли он привести с собой кого-нибудь еще. Узнав, что знакомая гостя в Германии, сказала, что может сама позвать человека, чтобы за столом было восемь персон. Сидни отказался — он не хотел отвлекаться от беседы с Амандой и ее женихом.

Стол был в меру стильным и достаточно скромным (паштет из макрели с тоненькими ломтиками поджаренного хлеба, цыпленок, запеченный в горшочках с зеленой фасолью и подрумяненным миндалем, лимонный пирог) — ведь гости пришли оценить не изыски кухни, а Энтони Картрайта. И он их не разочаровал — весь обед говорил о себе.

Картрайт хоть и сумел получить привлекательную невесту, сам внешностью не блистал. Пришел на обед в твидовой тройке, которую, судя по всему, носил каждый день. Физиономию имел вытянутую, худую, с маленькими водянистыми голубыми глазками, плотно сжатым крошечным ртом, и только выдающийся вперед подбородок компенсировал мелкие черты лица. Сидни подумал, что ему бы неплохо отпустить бороду, чтобы сгладить линию скул, но вспомнил: важнее не наружность, а то, что говорит человек. А говорил он так, словно нисколько не сомневался, что умнее всех в этой комнате. Другим вопросов не задавал — ждал, чтобы спрашивали его. Никого не слушал — пока говорили другие, готовился к новому всплеску собственного красноречия.

В его присутствии Аманда стала похожа на девочку и старалась во всем угодить.

— Мы такие разные, что должны прекрасно дополнять друг друга, — смеялась она.

Картрайт заметил, что значительную часть свободного времени станет проводить по другую сторону Атлантики, занимаясь исследованиями в области природы движения, скорости, времени и пространства.

— Мне это очень подходит, — улыбнулась Аманда, дотрагиваясь до руки жениха. — Я буду продолжать вести в Лондоне независимую жизнь, пока Тони открывает тайны Вселенной.

— Каков характер ваших исследований? — поинтересовался Сидни.

— Священнику этого не понять, каноник Чемберс, — ответил Картрайт.

— Все-таки давайте попробую, — нахмурился Сидни.

Профессор покровительственно вздохнул и сообщил собравшимся, что их группа работает над экстраполяцией принципа неопределенности Гейзенберга — теории, которая гласит, что невозможно точно и в одно и то же время определить местоположение и скорость объекта.

— Почему? — спросила Джульетта.

Картрайт, хоть и раздосадованный, что его прервали, стал объяснять. Процесс измерения координаты и скорости субатомной частицы, например электрона, не может дать достоверных данных, поскольку на его корректность влияет сам наблюдатель — так называемый эффект наблюдателя. И профессор добивается финансирования для постройки сложного и дорогого шлейф-резонатора, способного не только точно произвести замеры, но и оценить то, что он называет принципом суперпозиции — состояния, когда частица существует одновременно в двух координатах.

— Шлейф-резонатора? —

уточнил Сидни.

— Технический термин для обозначения генератора с диэлектрическим резонатором.

— Как один и тот же предмет может находиться одновременно в двух местах? — удивилась Дженнифер.

— Я доволен, что вы задали этот вопрос, — усмехнулся профессор. — Представьте полупосеребренное зеркало. Как известно, это стекло с такой степенью отражения, чтобы половина попадающего на него под углом в сорок пять градусов света проникала сквозь него, а другая половина отражалась под прямым углом. Таким образом, если отдельно взятый фотон натыкается на такое зеркало, у него пятьдесят процентов шансов пройти сквозь стекло и пятьдесят, чтобы отразиться.

— Понятно, — кивнула Дженнифер. — У света выбор: туда или сюда. Либо проходит сквозь зеркало, либо отражается.

— Обычный ответ.

— А разве не так?

— Не совсем. Предполагается, что фотон должен совершить либо одно, либо другое действие, но квантовая механика утверждает, что он способен совершить оба. Обнаружено, что объект может находиться одновременно в двух координатах, по крайней мере, это верно для субатомных частиц, таких, как электрон. При таком размере каждая крупинка массы и энергии находится в состоянии текучести, отчего объект получает способность находиться одновременно в двух или бесконечном числе мест.

— Вот это да! — восхитился Джонни Джонсон. — Потрясающе! Это относится только к мелким объектам, таким, как электроны? Не могу представить, чтобы люди находились одновременно в нескольких местах.

— Это помогло бы субъектам из преступного мира, — добавил Сидни. — Что еще пожелать? Совершаешь преступление и в то же время заручаешься алиби.

— Какой-то абсурд, — заметил Найджел.

— Вовсе не абсурд, — возразил Картрайт. — Это одно из наиболее перспективных направлений науки. К сожалению, мы пока не понимаем его значения.

— Что оно может дать людям? — спросила Дженнифер.

— Очевидно одно: мы не электроны, — заверил профессор. — Мир развивается по совершенно иным законам. Мне известно одно застолье в этой части северного Лондона, где на столе стоит один графин с вином и где, что мне особенно приятно, находится одна ни с кем не сравнимая Аманда Кендалл.

— Приятно слышать, — улыбнулась его невеста.

— Однако никто не может объяснить, почему Вселенная кажется расколотой на две несовместимые реальности. Если в мире все устроено по законам квантовой физики, почему мы не замечаем в повседневной жизни квантовых эффектов? Почему, например, каноник Чемберс, состоящий из квантовых частиц, не может материализоваться там, здесь и везде, где пожелает?

— Сидни на это большой мастак, — рассмеялась Дженнифер.

Картрайт не обратил на ее шутку внимания.

— Полагаю, дело в гравитации. Именно она укореняет нас в одном месте в каждый момент времени.

— Чтобы мы стояли ногами на земле?

— Именно. Но если попытаться снять гравитацию…

— И оказаться в невесомости, как в космосе…

— Тогда, пожалуй, мы сможем существовать одновременно в разных временах.

— Путешествовать во времени? — уточнила Аманда.

— Не исключено, что подобная возможность появится. В какой период прошлого ты хотела бы перенестись?