Сидр для бедняков
Шрифт:
— Не спеши, малыш, — приговаривала Адри. — Глотай аккуратнее, а то будешь икать. — Она ловко убрала кастрюльку, когда Петер уже примеривался запустить туда пальцы, чтобы выгрести остатки.
Марион уснула прямо в своем высоком стульчике.
— Сразу видно, что они просыпаются раньше нас, — сказала Адри и взглянула на миску с цветной капустой. — Виллем, может быть, все-таки съешь еще кусочек?
— Нет, — в третий раз отказался Блекер.
Адри обиженно прикрыла капусту крышкой.
— Может, попозже
Может быть. Он не сказал ни да ни нет. Сейчас она поставит миску в холодильник. Адри точно знает, сколько денег будет выброшено на ветер, если он не станет есть, и перед сном доест капусту сама.
Свет из холодильника словно оголил ее костлявые колени. Она поставила миску с капустой в самый низ и заправила за ухо упавшую на глаза прядь волос. Затем взяла с верхней полки пластмассовое блюдечко, понюхала и поставила обратно. Блекер не захотел бы бутерброда с этой печенкой.
Петер соскользнул со стула и босиком побежал в гостиную включать телевизор. Адри взяла Марион на руки. Девочка проснулась и сонно огляделась по сторонам.
— Да-да, нам давно пора спать, — сказала Адри, прижимая ребенка к груди.
Из-за ее плеча девочка с несчастным видом поглядела на Блекера и заплакала.
В гостиной Петер сидел перед телевизором, поджав под себя ноги. Блекер включил свет и опустился в свое кресло у окна.
— Не надо свет, — крикнул Петер, вытащил руку изо рта и сердито замахал.
— Это вредно для глаз, — объяснил Блекер.
— Ничего не вредно! — заревел Петер и бросился за помощью к матери.
Снизу из парикмахерской противно пахло лосьоном и палеными волосами. Летом запах усиливался. Блекер вдавил кулаки в живот. Вдруг поможет. Будто камень застрял у него в кишках, все нутро издерет, пока опростаешься. А ведь даже ничтожная трещинка с капелькой крови причиняет ужасную боль.
— Пускай смотрит, — сердито сказала Адри и, к радости Петера, снова погрузила гостиную в темноту.
Сегодня ночью Блекер спал плохо. Не хочу смотреть телевизор, думал он, я устал. Он закрыл глаза. Но слишком громкое пение Карекитов мешало уснуть. Затем детский хор сменился нежными звуками карильона. С Аудекеркплейн, подумал Блекер. Двенадцатилетним мальчишкой он бегал туда с Герри Фонтейном глазеть на шлюх, а насмотревшись вдоволь, они шли в универмаг «Бейенкорф», где часами катались на эскалаторах. Однажды у какой-то женщины застрял между планками каблук. Она изо всех сил пыталась освободить туфлю, а когда это наконец удалось, каблука не было.
«Пошли вниз», — предложил он Герри.
«Не стоит, — отмахнулся тот. — Между этажами сидит специальный человек. Он все это подбирает — каблуки, монеты, собачьи лапы».
Адри варила кофе. Блекер слышал, как она несколько раз снимала кофейник с плиты. Опять получится бурда.
— Петер, — позвала она.
Мальчик притворился, будто не слышит, и с нарочитым интересом смотрел сельскохозяйственную передачу.
— Ну хватит, — сказала Адри, появившись в гостиной.
— А Петер хочет еще посмотреть, — умильно упрашивал он.
— Не канючь, уже насмотрелся, — отрезала мать и включила свет.
Петер начал было отбиваться и даже заревел от обиды, но Адри схватила его и унесла в детскую.
Блекер пошел в кухню и налил себе кофе. Потянувшись к сахарнице, он вдруг с радостью почувствовал позыв: сейчас все будет в порядке. Он бросился в туалет. В соседней комнате жена укладывала спать детей. Одетые во фланелевые пижамки, укрытые теплыми пушистыми одеяльцами, они хныкали, не желая засыпать.
Блекер встал и перевел дух. Как он и ожидал, резкая боль. Пришлось дважды спустить воду, чтобы смыть следы на унитазе. Сжав ягодицы, он тихонько пошел с чашкой кофе к своему креслу.
— Ну вот. Заснули наконец, — сказала Адри.
Обычно он спрашивал: «Здорово вымоталась?», но сейчас не было сил произнести даже эти два слова. Будто налитый свинцом, лежал он в кресле. Она заметила.
— Ты что, устал? Какая это программа? Первая? — Блекер не отвечал. — Виллем, какая программа?
— Понятия не имею, — вяло пробормотал он.
Адри встала, включила свет, посмотрела.
— Вторая, как всегда. Ну и ладно. — Она снова повернула выключатель. — Кофе хочешь?
Бурды, подумал он и, не удержавшись, произнес это вслух. Она не поняла.
— Так хочешь или нет?
Он кивнул.
Адри поставила чашку на стол, налила кофе, положила три ложечки сахара.
— На, — сказала она, протягивая ему чашку.
У самого своего лица Блекер увидел красные пальцы с короткими ногтями в белых точечках и поспешно схватил чашку, стараясь не коснуться руки Адри.
— Боишься отнимут, — проворчала она.
Блекер неопределенно хмыкнул и поставил чашку на подлокотник.
Он спал, пока жена не растолкала его.
— Пора ложиться.
И почему это дети так буйствуют по утрам? — со злостью думал Блекер, уставившись на свой бутерброд, раскисший в луже пролитого Петером молока.
— Никак за ними не уследишь, — вздохнула Адри и пошла за тряпкой. Вернувшись, она быстро промокнула край стола, а то молоко уже закапало на пол. И вдруг заволновалась: — О! Уже восемь!
— Мне нужны носки, — сказал он.
— Сам, что ли, не можешь взять! — огрызнулась жена.
Могу и сам, подумал Блекер и пошел в спальню. Внизу в комоде лежала куча черных носков. Он тщательно выбрал пару хлопчатобумажных, потому что в нейлоновых, которые ему вчера дала Адри, страшно потели ноги.