Сидящее в нас. Книга третья
Шрифт:
– Слопали, – заворчала подоспевшая Стутти. – К делу. Тут и впрямь лиловица? Иль опять буча на пустом месте?
– Не, госпожа, никакой промашки, – сокрушенно вздохнул десятник, низко поклонившись. – Велика честь, госпожа Стутти. Да и радость великая. Не чаяли мы, что вы подоспеете. Князь-то наш поостерёгся за вами посылать.
– Вот же старый дурак! – всплеснула руками Стутти. – Ну, я ему устрою! Вовек не прочихается. Неужто, совсем дело худо?
– Нынче уж полдеревни в пятнах мается, – сокрушённо вздохнул пожилой воин. – А с десяток народу так уж и отмучились. Мужики оттель наружу даже не суются. Понимают, что
– Вы, гляжу, быстро сбежались, – хмуро одобрила Нанти расторопность бунноров.
– Дак, князь-то за дело тотчас взялся, – укоризненно покосился на Стутти десятник. – Разом всех оповестил. Возы выделил. Почитай, все, что в крепости имелись свободными. Все закрома повымел: оделил народ и топорами, и припасами. Нас всех до единого отрядил на стражу. До Кендульфа Железной лапы гонцов отправил. Гонец тотчас вернулся и сказывал, что старый князь по всему Кенну-Дикому лесу клич кинул. Дескать, сбирайтесь. Лиловица-то границ не ведает. А ну, как перекинется на ихние земли? Так что нынче ожидаем первую подмогу. Дружину, понятно. Прочим за ними не угнаться. А там и прочий народ подтянется. Мы-то, почитай, дружиной всю деревню опоясали. Да вал-то с наскока не навалить. Рвать жилы ещё да рвать.
– Понятно, – мрачно бросила Нанти и глянула на Таюли с Лисом: – Ну, что, гости заморские. Пойдём, покажу вам, как у нас весело бывает.
– Кончай зубоскалить, – сухо одёрнул её Лис.
Рыжая зло фыркнула, но промолчала. А десятник – калач тёртый – мигом оценив первенство чужака среди Двуликих, оборотился к нему:
– Вы, господин, часом, не лекарь?
– Не лекарь, – вежливо склонил голову почтенный Ашбек.
– Он наипервее лекаря, – с важностью объявила Челия, вися на шее Таюли и болтая ногами. – Мой Лис аж целый Трёхликий. Самый-самый… Аж главней Саилтаха.
То ли от упоминания имени короля далёкого Суабалара. То ли от непонимания, с чего это Двуликие слушают да не одёргивают болтливую мозглячку, но десятник растерялся.
– Ничего, – успокоила его Стутти. – Не робей. Мы в своём уме. А ты зазря не крякай, – пригрозила она пальцем демонюшке.
Челия скривила уморительно обиженную рожицу, но ругаться не стала.
– Вот и умничка, – похвалила её Стутти.
– Может, делом займёмся? – раздражённо напомнила прежде молчавшая Ринда. – Ещё посиделки устройте с плясками да скоморохами. Время идёт. И кое-кто с ним в ногу сюда торопится.
– Да уж, – одобрительно кивнул Лис. – Пошли в деревню.
– Господин, так…, – начал, было, десятник со всем почтением, но и настойчивостью в голосе.
– Таки-таки-таки-так! – в подражание Улюлюшке прочирикала Челия.
– Негоже туда гостей заморских тащить, – взялся настаивать десятник. – Коли что с ними случиться, мне первому башку оторвут.
– Не оторвут, – отмахнулась Ринга, направившись к завалу. – Это Трёхликие, которых наши демонюги сперли на юге у Лиат.
– Эвона как! – десятник уважительно оглядел и мужика с много говорящим прозвищем Лис, и Таюли: – А девчонка?
– А тебе-то что? – буркнула Нанти, покосившись на прикусившую язычок Челию.
Таюли без лишних разговоров направилась вслед за Риндой, унося демонюшку от соблазна высказаться.
– Так после-то ей назад хода уж нету. Не обессудь, госпожа, – озаботился десятник, провожая малую жалостливым взглядом.
– Ничего с ней не станется, – отмахнулась Стутти, беря Лиса под локоток.
Они подцепили Нанти и направились к завалу с намерением перелезть на ту сторону. Но Челия и тут себя показала во всей красе. Взмыла в воздух, подцепив разом всех своих оберегателей. При виде выплеснувшихся из неё огненных щупалец, дружинники откатились от костра, как ошпаренные. Вокруг загудели на все лады голоса лесорубов.
– Ох, и баловница же ты, – пожурила демонюшку Стутти, вернувшись на землю. – Угомона на тебя нету.
–Угомона на меня не надо, – поморщилась Челия, опустившись рядом с доброй бабушкой. – С угомоной скучно. А я весёлая. Меня все любят.
С пяток сотен шагов до деревни они прошли в полнейшей тишине. Говорить не хотелось. Всех терзало одно и то же сомнение: выйдет у Лиаты расправиться с моровым поветрием, или не выйдет? А вдруг для этого нужны все Лиатаяны? Может, демоны лишь вместе способны вытравить лиловицу? Вопросы, вопросы. Задавать же их Челии почти бесполезно. Та, по её мнению, и без того всё толково объяснила. Объяснять же по три раза одно и то же не способна даже сама мудрая Таилия.
Наконец, поравнялись с крайним добротным бревенчатым домом. Нанти бросила взгляд на слабо светившееся окошко, остановилась, о чём-то подумала и пошла дальше. Её внучатая племянница Бойка жила почти в самом центре деревни. В богатом, по местным меркам, доме, куда Рыжая влетела стрелой, испугавшись тёмных окон.
Таюли не успела последовать за ней, как у перелетевшей через порог Челии над головой вспыхнуло щупальце ЗУ. И, первым делом, осветило шмякнувшуюся с грохотом на пол Рыжую. Таюли с Риндой помогли подняться отчаянно ругающейся подруге. И шагнули вместе с ней из просторных тёмных сеней в горницу, откуда донёсся хриплый стон:
– Пить…
Сама Бойка сидела, прислонившись спиной к широкой белёной печке. Женщина с трудом приоткрыла вспухшие веки, над одним из которых сидело мерзкое лиловое пятно. Такими же пятнами были усеяны шея и грудь в разодранном ворот. Да руки под закатанными до локтей рукавами рубахи. Бойкая отважная Нанти вдруг остолбенела, не в силах пошевелиться. Уставилась на внучку с тем ужасом, какой бывает в глазах людей, воочию лицезреющих свою непомерно тяжкую утрату.
Ринда же быстренько сунулась к бадейке с водой. Зачерпнула полный ковш и принялась поить малышку-внучку, старший сын которой уж с пяток лет состоял в дружине. Таюли опомнилась, оторвала взгляд от Нанти и огляделась. Заметила пожилого мужчину, что лежал на боку тут же у печи. Судя по дорогой рубахе, хозяин дома – решила она. И склонилась над мужем Бойки, что, кажется, уже не дышал.
Поднатужившись, Таюли перевернула его. Приложила ухо к груди, прислушалась и сообщила подруге:
– Жив.
Нанти уже пришла в себя. И сидела на корточках рядом с внучкой, отирая лицо узнавшей её женщины. Как бы той не было худо, она пребывала в здравом уме.
– Благодари Создателя, что я успела! – сквозь зубы гневно цедила Нанти прямо в лицо силящейся улыбнуться Бойке. – До ночи бы вам не дожить. Ведь я ж упреждала! Я ж говорила: как только, так сразу лесом и в город. Что ж ты у меня за такая дурища-то? – всхлипнула она и прижалась к закрывшей глаза внучке.