Сила двух начал
Шрифт:
Отряд Тиберия редел с каждым мгновением, и волшебники, оставшиеся в живых из него спешно трансгрессировали, едва на поле боя появился Волан-де-Морт, сея вокруг ужас и смерть. Мэри поспешно принялась обшаривать трупы в надежде найти свою волшебную палочку, но, едва перешла ко второму телу, услышала ледяной голос Волан-де-Морта:
— Ты еще успеешь попрощаться со своим дружком – как только расскажешь мне, что эти глупцы забыли у особняка.
Мэри подняла голову, выпрямилась, заставила себя взглянуть в глаза Волан-де-Морту – в его зрачках пылал огонь жажды кары и столько лютой ярости во взгляде,
— Я просто свою палочку искала...
Волан-де-Морт прервал ее, приказав идти в особняк. Она подчинилась, все Пожиратели двинулись следом, кроме тех, кто убирал трупы. Под молчаливым конвоем Мэри дошла до Зала Собраний, и, переступив его порог, лишь подошла к длинному столу, благоразумно не садясь за него. Все остальные расселись – лишь Волан-де-Морт остался стоять – в двух шагах от нее.
— Рассказывай,— бросил он коротко, и волшебница поведала обо всем, что произошло с того момента, как она пришла к своему другу, Тэдди. Сказав последнее слово, Мэри замолчала, ощущая чуть ли не осязаемые враждебность и напряжение, что повисли в спертом воздухе зала.
— Ты клялась тогда мне, что заколдовала надежно свидетеля твоей истинной сущности – и что же? Теперь оказывается, что те твои слова были ложью? Тогда пощады тебе не будет – мучительная кара привьет тебе постоянное чувство осторожности. И... скорее всего, обычное Пыточное проклятие сейчас мне не поможет…
Волан-де-Морт не договорил, словно предоставив Мэри возможность угадать то, что ее ждет. Но, вновь заговорив, сказал не приговор, а кое-что другое:
— Вначале отдай медальон и палочку. Добровольно – я и так слишком много времени потерял по твоей вине.
Мэри, точно зная, что кара за потерянное время – самая мучительная из всех, даже не пробовала перечить, отдав Волан-де-Морту и палочку и медальон. Получив то, что требовал, маг хищно улыбнулся, резко вскинул волшебную палочку, очертя ею круг – вокруг Мэри образовалась сияющая сфера. Волна ужаса затопила сознание волшебницы – сейчас она испытает на себе действие заклинания «Двух стихий»!
Волан-де-Морт вновь взмахнул волшебной палочкой, словно пробуя ее на прочность, и Мэри почувствовала себя окруженной адским огнем. В своей защитной сфере она поднялась к потолку, корчась в жутких судорогах, крича так истошно, словно с нее живьем сдирали кожу. Все ее тело, казалось, готово было расплавиться от непереносимого, нереального жара, она хотела вырваться, но сделать это не давала сияющая сфера...
Внезапно Мэри испытала временное облегчение: на ее разгоряченное тело пролилась освежающая вода. Но вода эта, мгновенно взяв волшебницу в ледяной плен, уже через секунду доставила ей невообразимые страдания, обещая расщепить ее тело на мельчайшие частички – кусочки льда... Мэри, повинуясь легкому движению руки Волан-де-Морта, повернулась лицом вниз, испытав непередаваемый ужас: прямо под ней, сверкая остриями, уже росли, становясь выше и острее, ледяные пики. Но ей не пришлось именно сейчас опуститься на них – видимо, Волан-де-Морт хотел насладиться ее мучениями сполна и вновь возобновил пытку огнем. Так, сменяя друг друга, на волшебницу обрушивались то лед, то огонь – две стихии, что вознамерились
— Неплохо держишься,— произнес Волан-де-Морт насмешливо,— но наверняка устала. Хочешь, чтобы пытка прекратилась?
Волшебница почувствовала, что стремительно опускается прямо на острия пик. Крикнув сорванным голосом: «Нет!», она ощутила, что вновь поднимается к потолку, и острия, блестящие в свете свечей, удаляются. Мэри перевела широко раскрытые от ужаса глаза на Волан-де-Морта: тот улыбался так зловеще, что было ясно – ее ужас доставил ему удовольствие.
— Не хочешь?— переспросил он чуть удивленно,— довольно опрометчиво, хоть и мужественно. Что ж, будет еще боль, раз ты так хочешь.
Волшебница вновь почувствовала в каждой клеточке своего тела мощь адского огня, и из глаз ее полились слезы – капая на пол, они попадали на острия пик с неприятным, злым шипением и понемногу растворяли их. Волан-де-Морт в удивлении застыл: слезы за несколько минут полностью уничтожили ледяные пики, и даже лужицы воды после этого не осталось. Мэри была поражена не меньше – чтобы слезы имели силу над магическими пиками? Подобное было крайне нереально!
По всему залу пронесся вздох удивления – она только сейчас, услышав его, вспомнила, что Пожиратели все еще здесь.
— Тебе улыбнулась удача. Раз ледяных пик больше нет, дальнейшие пытки бессмысленны,— произнес с явным сожалением Волан-де-Морт, опуская Мэри на пол. Она подняла недоверчивый взгляд на своего мучителя, но он уже выходил из зала, явно торопясь куда-то. Следом ушли и Пожиратели, но не все – один, Люциус, подошел к волшебнице. На лице его была такая искренняя забота, что Мэри почувствовала к Пожирателю нежность.
— Ты в порядке?— спросил Люциус, помогая ей встать.
— О, да, чувствую себя просто превосходно,— ответила Мэри с ядом и тихо охнула, поморщившись от боли,— учитывая, что мне еще повезло.
— Это было эффектно. Когда ледяные пики, сотворенные с таким усилием, испарились от твоих слез,— протянул Люциус с чувством,— никогда не видел ничего столь удивительного.
Волшебница горько усмехнулась, явно различив в голосе Люциуса восторженные нотки. Она сама бы отдала все, чтобы этих пыток не было. Пыток, которые она, как ни крути, заслужила...
Мэри думала о том, что с ней случилось за эти два дня, а Люциус, тем временем, вел волшебницу к ее комнате. Затем, войдя туда вместе с ней, донес ее до кровати – так Мэри ослабела. Она тут же в изнеможении растянулась на кровати, даже не подумав снять запыленную мантию.
— Найди мою палочку, Люциус,— попросила она Пожирателя, прежде чем провалилась в сон – и уже не увидела ответного кивка от него…
Проснулась она на следующий день, около полудня, и тут же захотела вновь уснуть – все мышцы нещадно ломило, даже когда она не двигалась, а уж при малейшем движении тело ее прошивали волны обжигающей боли. Все это ввергло Мэри в отчаяние, но оно, к счастью волшебницы, не было долгим – совсем скоро в ее комнату вошел с видом ее полноправного хозяина Северус Снегг с парой-тройкой пузырьков в руках.