Сила двух начал
Шрифт:
— Мэри его использовала, и не раз?— воскликнула волшебница в ужасе,— неужели она была такой кровожадной?
— Могу развеять твои сомнения – была,— кивнул маг с неприятной ухмылкой,— проникни в мое сознание – сама увидишь.
Мэгги, чуть отойдя от слов Волан-де-Морта, так и сделала — и увидела Мэри Моран, глаза которой горели жаждущим крови и мести огнем. Вот Мэри направила палочку на корчившегося в муках мужчину, что висел прямо в воздухе, в огненном коконе – блеснули струи пролившейся с потолка воды… Что, коснувшись пола, тут же из луж устремились к потолку, превращаясь немыслимо быстро в ледяные пики. И на эти-то пики и нанизалось тело волшебника, оросив их
— Хватит!— выкрикнула Мэгги, вырываясь из сознания Волан-де-Морта – ее всю колотило от пережитого ужаса, от самого вида жаждущей убийства женщины – той женщины, что до этого ассоциировалась для нее с образом заботливой и любящей матери. Это было, как если бы она увидела свою мать, Кэт, осознанно идущую на убийство…
— Неужели Мэри Моран была такой же, как и все твои подчиненные?— спросила Мэгги с горечью,— неужели то, что рассказывала мне мама – неправда?
— Твоя мать просто умолчала о том, чего сама ужасалась,— откликнулся Волан-де-Морт,— к тому же, я не могу знать то, какой Мэри была, общаясь с твоей матерью. В любом случае, сейчас важнее решить другой вопрос – как наказать тех, кто, не дожидаясь моего приказа, пытал тебя. И стоит ли…
Мэгги, помедлив, покачала головой.
— Не думаю. Беллатриса уже испытала такие мучения, что у меня рука на нее не поднимется, а остальные…. Все-таки я пытала их, и не раз, причем пытала зачастую незаслуженно.
Настенные часы отзвонили шесть – волшебница, подскочив, в ужасе уставилась на них.
— Черт, так поздно! Если я не выйду немедленно, мама меня убьет!
Торопливо попрощавшись с Волан-де-Мортом, Мэгги со всех ног кинулась к выходу из особняка – по коридору, лестнице – и к лесу…. Чуть не споткнувшись об узловатый корень, коварно попавший под ногу, Мэгги остановилась, и тут же трансгрессировала, чтобы в следующую секунду оказаться на пороге своего дома. Перевела дух, думая, что успела до прихода матери, но нет – Кэт уже стояла на пороге, страшнее разъяренного дракона.
— Где это тебя носило весь день?— с ходу набросилась она на дочь, глядя одновременно с гневом и возмущением,— я уже полчаса как дома, и уже не знала, что и думать!
– Прости, мам,— произнесла Мэгги кающееся,— я, наверное, слишком увлеклась прогулкой – сегодня ведь такая хорошая погода на улице…
— Ну, раз так, несколько дней без прогулок тебе не повредят,— сказала Кэт сухо. И, увидев непонимающий взгляд дочери, добавила,— ты можешь сколько угодно уверять меня в том, что столь долгие прогулки не опасны, у меня на этот счет другое мнение.
Один лишь тон матери отбил у Мэгги всякую охоту спорить – и девушка, подумав про себя, что все к лучшему, произнесла спокойно:
— Тогда я пойду к себе?
— А ужин?
— Есть что-то не хочется.
Кэт не успела что-либо сказать на это – Мэгги тут же умчалась к себе в комнату, где в блаженстве растянулась на кровати. Долгожданный отдых…
Только закрыв глаза, волшебница услышала скрип открывающейся двери и тихие шаги.
— Ты хорошо себя чувствуешь?— спросила Кэт с беспокойством в голосе,— какая-то бледная, лежишь здесь — то ли в бессилии, то ли в апатии…. Словно целый день, подобно мне, трудилась.
Мэгги, с трудом сев на кровати, покачала головой, улыбнувшись.
— Нет, мам, что ты. Меня немного разморило от жары.
— Значит, силы помочь мне ужин приготовить найдутся,— с лукавой улыбкой произнесла Кэт,— ты, пожалуй, начни без меня, а я позже подойду.
Волшебница лишь кивнула
Следующие три дня стали для Мэгги медленной пыткой – она вынуждена была сидеть в доме, и даже выйти на минуту не могла (входная дверь была зачарована Кэт так, что ей становилось известно, выходила или нет Мэгги из дома). Утешительной мыслью было то, что она больше не обязана карать Пожирателей по приказу Волан-де-Морта, и, разумеется, мысль о том, что вскоре она отправиться в Хогвартс.
— Не знаю, о чем я думала, когда согласилась отпустить тебя,— говорила Кэт 31 августа, за ужином, с тревогой глядя на дочь,— я места себе не найду от беспокойства…
— Перестань, мам, ты привыкнешь,— произнесла Мэгги увещевающее,— для тебя это тяжело, я понимаю, да и мне будет нелегко – но ведь когда-то это должно было случиться, верно?
— Знаешь, а ведь еще можно передумать…
— Мам!
— Ну, хорошо, хорошо, закроем эту тему. Только пообещай мне, Мэгги, что будешь писать хотя бы раз в неделю.
— Да хоть каждый день!— рассмеялась Мэгги,— но учти, что в таком случае в письмах будет лишь описание тех блюд, что я там попробую.
Кэт, покачав головой, засмеялась, явно успокоившись. Больше в этот вечер они этой темы не касались, и Мэгги отправилась спать с чувством приятного предвкушения – уже завтра ее мечта станет явью…
====== Глава 17. В Хогвартс-экспрессе. Первый учебный день. ======
Это была очередная жертва – не выполнивший волю своего господина мальчишка, и сейчас она преподаст ему, как и многим до него, отличный урок первосортными пытками. Вот он падает, корчится на полу в судорогах боли, что благодаря ее воле лишь увеличиваются, и кричит…. Кричит дико, непереносимо, страшно, словно раненый шальной пулей в самое сердце зверь. Она уже не ощущает его вины – того, что дало ей власть над ним – лишь бесконечное наслаждение его страданиями, исступленное и ярое желание делать его муки все больше и нестерпимее. Вот он лишь сдавленно хрипит, пол окрашивает красным льющаяся кровь из его рта, он задыхается в ее потоках, умирая…. И лишь теперь, остро осознавая, что еще немного – и ее усилия пропадут, она останавливает пытку.
— Ну, что скажешь теперь?— прозвучал в темноте и звенящей в ушах тишине холодный голос Волан-де-Морта,— будешь ли ты в дальнейшем прилагать больше усилий для выполнения своей задачи?
— Да, повелитель,— еле слышно, через силу шепчет мальчишка, поднимая полные слез глаза на нее – ту, что мучила его только что. Расширившиеся от боли и ужаса серые глаза… они вызывают в ее душе такое редкое чувство – жалость и сострадание, и она, зная, что вскоре будет испытывать вину за содеянное, начинает жалеть о своем опрометчивом поступке – ведь вскоре понесет заслуженное наказание за эти пытки…
Мэгги проснулась посреди ночи в холодном поту от приснившегося только что кошмара. Наслаждение муками неизвестного ей мальчишки было таким реальным, точно пытки происходили по правде. Нет, это просто сон! Но ведь и он может сбыться, как те сны, где она видела поляну и особняк Волан-де-Морта на ней. Хотя вероятность этого близка к нулю – волшебница сейчас и помыслить не могла о том, чтобы вновь вернуться в обитель Пожирателей смерти.
Тряхнув головой, Мэгги прогнала прочь те мысли, что могли бы подтвердить ее опасения, что сон этот сбудется, откинулась на подушку, пытаясь заснуть…. Но довольно долго ворочалась с боку на бок, пока, наконец, не погрузилась вновь в сон. В нем не было ни неизвестного ей мальчишки, ни Волан-де-Морта, ни особняка…