Сила есть Право
Шрифт:
Наследственные достоинства могут поддерживаться только обеспечением их постоянного использования. Отсюда следует биологическая необходимость беспощадной борьбы между индивидуумами и группами индивидуумов. Как органы и мышцы тела, так и человеческие способности развиваются при использовании и увядают во время простоя. [440] Практически все повелительные качества, умственные и физические, которыми отличается элита человечества, произошли в конфликте.
Расовое загнивание (общий результат святого бешенства и регулируемого государством разведения гибридов) может быть ликвидировано только разумным применением к выведению человеческих существ принципов естественного отбора, соединённых с осознанным выбраковыванием, кульминация которого время от времени наступает в смертельных конфликтах. Война есть самая важная фаза расовой, сексуальной и родовой эволюции.
440
«Увядают во время простоя…» — здесь Редбёрд следует теории французского естествоиспытателя и создателя первой целостной эволюционной теории Жана Батиста Ламарка (1744–1829), согласно которому «…постоянное употребление того или иного органа развивает и улучшает этот орган, и, напротив, постоянное неупотребление органа приводит к его деградации и упадку» («Философия зоологии»).
Один запаниковавший трус может послужить причиной проигрыша битвы — а проигрыш одной битвы может предрешить на века (возможно, и навсегда) судьбу расы. Отсюда исходит необходимость выращивать мужчин, которые являются бойцами — бойцами в душе. Отсюда также следует и необходимость их тренировки с самого детства, в противоборстве и низвержении их угнетателей и личных врагов — любой ценой — посредством любого риска. Никакой известной алхимией раса воинов и свободных людей не может родиться из «стада мычащих, блеющих, лопочущих овец, вскормленных грудью церковной матки».
«Качества, которые дали возможность тевтонским расам сыграть выдающуюся роль в истории Европы, хорошо демонстрируются доблестными сыновьями Танкрида де Хаутевилля — Вильямом Железной Рукой — Робертом Гизкардом — Роджером и прочими, которые основали свои королевства в Апулии и на Сицилии. Они были решительной расой, людьми с крупными телами, смелыми сердцами, сильной волей, с изобилующей физической энергией, наслаждавшимися застольем и охотой. У них были широкие плечи, светлые волосы, голубые глаза, как мы видим на портрете Анны Комнени, изображающем сына Роберта Гизкарда, Богемонда, принца Татентума, который был «на локоть выше самого высокого мужчины»… с голубыми глазами, с щеками, окрашенными золотым румянцем» («Происхождение арийской расы» Тейлора). [441]
441
Исаак Тэйлор (1829–1901) — английский священник, антиквар и писатель, работавший главным образом в области филологических исследований (также теологических и религиозных), «Происхождение арийцев» (1890) — его самая известная работа, в ней он критикует повсеместно принятую теорию филолога и индолога, переводчика и издателя «Ригведы» Макса Мюллера (1823–1900), согласно которой индоевропейцы происходят из Центральной Азии; Танкрид де Хаутевилль (1130–1194) — король Сицилии (1190–1194), происходит из племени норманнов, завоевавших в XI веке юг Италии; один из многочисленных сыновей Танкрида, Вильям Железная Рука, в 1043 стал повелителем Апулии, его сменили братья Дрого и Хамфрей, последний в 1053 потерпел поражение от папы Льва IX, в 1059 брат и наследник Хамфрея — Роберт Гизкард (1015–1085) — по назначению папы Николаса II был поставлен над герцогствами Апулия и Калабрия, а также над Сицилией, этим событием было знаменовано полное завоевание норманнами южной Италии; Сицилийское королевство основал брат Гизкарда Роджер I (1031–1101), вместе они сражались с арабскими завоевателями; Богемонд I (1056–1111) — старший сын Роберта Гизкарда, правитель Антиохии, глава Первого Крестового похода; Анна Комнени (1083–1148) — Византийская принцесса, дочь Византийского императора Алексия I, против которого сражались Роберт Гизкард и Богемонд I, была также историком, описала события, современницей которых была.
Любой наёмный труд ослабляет, унижает, ухудшает, это дьявольский труд. Проклято чело, что покрылось испариной по найму, и спина, что сгибается под ношей хозяина. Мозолистые руки подразумевают мозолистую душу. «Добродетель в рабстве» — что за безумный парадокс?
Есть нечто уродливое в мужчинах, которые напрягают все силы своих тел и душ, чтобы обогатить того, кто отдаёт им приказания, и женщины незамедлительно ощущают это. Женщины никогда не входят в заблуждение безумной философии, что «Осёл так же хорош, как и его хозяин». Индейские скво не имеют никакого уважения к «воину», который никогда не снимал скальпа, и белые женщины имеют ещё меньше уважения к «бородатому мужчине», который — среди изобилия золота и серебра — кое-как сводит концы с концами, словно шелудивая дворняжка.
Чем отважнее и агрессивнее мужчины, тем больше женщин всех классов восторгаются ими — и наоборот. Поэтому биение прилива и отлива, происходящих от притяжения и гравитации, направлено прямо на оплодотворение красавицы — сильным. Как великолепен под солнцем союз красоты и храбрости!
Испачканные руки (испачканные сдачей в наём или оплатой дани) предполагают испачканное человечество — биологический организм «низкого ранга». Работа, выполняемая для самого себя, удовлетворительна, но когда она совершается для других, она совершенно унизительна — разрушительна для мозга и тела.
С самого начала времён побеждённые классы всегда были трудящимися классами — вассалами — рабами — оборванцами, а победители (их наследники или правопреемники) всегда поставляли (или нанимали) священников, генералов, надсмотрщиков и правителей. Сегодня это так же истинно для Соединённых Штатов (Европейской колонии), как когда-то было для Фив, Трои, Вавилона, Персии, Карфагена, Рима.
Павший из первозданной невинности и простоты,(Когда поля без сорняков в удовольствие служили ему)Рабочий трудится, и капли с его потного лбаУвлажняют борозды полосу, что проводит плуг.Напрасно он презирает и пинает свой новый удел,Пробует малейший шанс и старается обмануть свою судьбу,Напрасны новые формы его «нет», чтобы избежать зла —Раб, наёмник, невольник — проклятие по-прежнему преследует его,Неизменной судьба остаётся; жеманные фразы,Могут оскорблять небеса, но не повернут их пути. [442]442
«Наёмник и раб», В. Дж. Грэйсон, 1856 (прим. автора).
Единственное видимое различие между крепостным древности и «образованным» наёмником современности — полное сумасшествие последнего. Древние прислужники знали, что они содержатся в рабстве силой оружия, но современные рабы, будучи рождены маниакальными дегенератами, не знают об этом. Несомненно, свободный рабочий Англии и Америки не может быть сравнен с кем-то более подходящим, нежели с «героем» Ибсена, который вообразил себя правящим монархом (решающим одним кивком головы судьбы империй), когда в Каирском сумасшедшем доме на его голову была церемониально возложена диадема из соломы («Его лоб мокр от честного пота», — вот национальный гимн сумасшедшего дома).
С какой бы стороны мы не посмотрели на него, средний наёмник представляет собой позорное и достойное презрения существо. Он не может быть классифицирован как «мужчина», равно как каплун [443] не может быть классифицирован как бойцовский петух. Непрекращающаяся тяжёлая работа делает его тело жёстким — его руки и мозг грубеют — работа фактически делает его идиотом. Даже женщины (с их снисхождением) считают его достойным презрения объектом, неспособным ни на великие мысли, ни на великие дела, ни на обеспечение их домашним уютом. Наёмники всегда на грани нищеты — всегда молятся, воют и льют слёзы перед своими работодателями, громко выкрикивая, словно избалованные дети: «О, не делай нам больно, не делай нам больно, мы такие «хорошие», такие законопослушные — мы так любим Иисуса!» Капиталисты, короли и президенты никогда не принимают этих жалких собак во внимание — не принимают и здравомыслящие женщины. В великих делах наёмники учитываются просто как сырой материал и поголовье скота, а в сексуальных делах они должны по необходимости спариваться с женщинами второго сорта — которые не могут найти для себя ничего более подходящего.
443
Каплун — кастрированный петух, также кролик.
Какая женщина по доброй воле захочет стать производительницей работяг, безумцев и оборванцев?
Уже сама идея «труда» заключена в цепях и ярме. Нет никакого достоинства в согбенной спине — никакой славы в потном лбе — никакой чести в засаленных лохмотьях с медными заклёпками. Нет ничего восхитительного в кирках, лопатах и мозолистых ручищах. «Достоинство труда!» — достоинство ада!
Что Великого в грубой руке?Что Свободного в преклонённом колене?Что Храброго в нищенской могиле?Что Отважного в недостатке золота? [444]444
What is Grand in horny hand? / What is Free in bended knee? / What is Brave in a pauper grave? / What is Bold in a lack of gold?
О вы, поколения ослеплённых Христом имбецилов! Вы, толпы помешанных смиренных! Вы, выжженная зола мужчин! Вы, истекающие кровью агнцы! Однажды! Однажды! Вы будете брошены на съедение львам! Узрите! Я плюю на ваших идолов — на ваши мнения. Теперь вылью я расплавленный ад в желудочки ваших душ.
«О, жалкие разумы людей! О, слепые сердца! не видящие, в какой тьме жизни, среди каких опасностей проходит этот короткий отрезок человеческого существования. Как дети пугаются воображаемых тварей во мраке, так и мы при свете дня часто боимся того, что заслуживает страха не большего, чем тени, которые приводят в ужас детей в темноте, воображающих, будто эти тени существуют на самом деле».