Сила не по рангу
Шрифт:
Девушки оживились еще в тот момент, когда распорядитель объявил мое имя, а сейчас на меня уставились пять пар заинтересованных глаз.
— Алексей Иоаннович, это мои подруги. Княжну Гагарину вы уже знаете…
Ага, «подруги». Я помнил это соревнование. Анастасия Гагарина протянула мне руку в ярко-синей перчатке для поцелуя.
— Счастлив видеть вас снова, — улыбнулся я.
— Я тоже рада, что вы пришли. Елена обещала пригласить всех, с кем оказалась в одной группе на Испытаниях, но мы гадали, снизойдете ли вы до нашего общества…
А она была остра
— С чего такая формулировка, Анастасия Дмитриевна? — удивился я.
— Ну как же, вам же светит Черный Алмаз. Куда нам, простым смертным…
Еще одна девушка едва заметно ткнула локотком Гагарину.
— Простите сарказм моей подруги, — улыбнулась незнакомка и подала мне руку. — Княжна Алла Павловна Голицына. Просто Анастасия Дмитриевна считает, что зеленый идет ей больше, чем синий.
Ох уж этот змеиный клубок. Интересно, возможна ли настоящая женская дружба на фоне этой бесконечной конкуренции за внимание, славу, привилегии и выгодный брак?
А Голицына, к слову, тоже была ничего. Не такая худая, как Гагарина — скорее, с аппетитными формами, которые выгодно подчеркивало простое черное платье и тонкий пояс-цепочка на талии. На пальчике Аллы красовался изумрудный перстень. Значит, прошла Испытания минимум в прошлом году — для нас знаки отличия должны были изготовить в течение двух месяцев.
— Мне кажется, Анастасии Дмитриевне пойдет вся палитра драгоценных камней, — улыбнулся я.
В уголке тихо сидела уже знакомая мне графиня Тамара Зубова, будущий маголекарь. Девушка приветливо взмахнула мне рукой и искренне улыбнулась. Мне показалось, что она чувствовала себя некомфортно в обществе этих светских саблезубых тигриц, и мое появление несколько разрядило обстановку.
— Тамара Александровна, — поклонился я.
— Алексей Иоаннович, рада, что вы пришли.
Еще одна девушка оказалась баронессой Аш. Единственная, кто пришла на вечеринку не в длинном платье, а в мужском смокинге. Причем, кажется, на голое тело. И вот эта барышня мне запомнилась надолго.
— Инесса Феликсовна, — она поднялась, и я отметил, что девушка лишь немного уступала мне ростом. Худощавая, с короткой стрижкой и чуть раскосыми глазами. Она крепко пожала мне руку. Я заметил у нее рубиновый перстень. — Рада знакомству.
— Очарован, — кивнул я.
— Ой ли, — усмехнулась баронесса.
По крайней мере, она была интересной. И уж точно не стеснялась выделяться из толпы своей необычностью.
— Моя кузина Варвара Сильвестровна Барятинская, — представила юную белокурую девицу хозяйка торжества. — Ей предстоит пройти Испытания в следующем году.
Еще мне представили княжну Куракину, с которой до этого активно общалась Гагарина. Судя по помолвочному кольцу со здоровенным бриллиантом, княжна Глафира Тимофеевна уже нашла, в чью семейную линию пристроить свой Рубиновый ранг.
Музыка стихла, и распорядитель объявил имя нового гостя.
— О, они пришли! — Зашептались девушки, когда на лестнице показались три силуэта. — Павловичи пришли!
— Князья императорской крови Екатерина Дмитриевна, Виктория Дмитриевна и Павел Дмитриевич! — объявили гостям.
Глава 17
— Прошу прощения, — сказала виновница торжества. — Я должна поприветствовать новоприбывших гостей.
Салтыкова кивнула мне, обещая позже вернуться, и направилась к лестнице, с которой как раз спускалась весьма занимательная троица.
Все дети князя императорской крови Дмитрия Павловича могли похвастаться высоким ростом, изящным, на грани нездоровой худобы, телосложением, смолисто-черными волосами и настолько бледной кожей, словно выходили из дома лишь по ночам.
Старшей, Екатерине, на вид было лет двадцать пять. Средней, Виктории, около двадцати. А наследник титула, князь императорской крови Павел Дмитриевич, недавно отпраздновал девятнадцатилетие — в моих архивах была заметка из газеты.
— Бедняжка Кати, — наигранно вздохнула Анастасия Гагарина, переглянувшись с княжной Куракиной. — Видимо, Дмитрий Павлович так и не смог договориться. Опять мы не дождемся новостей о помолвке…
— Кажется, князю крови пора пересмотреть свои матримониальные планы, — едва слышно отозвалась ее подруга и, поймав мой взгляд, пояснила. — Дмитрий Павлович и слышать не хочет о том, чтобы выдавать своих дочерей за простых аристократов вроде нас… Вопросы происхождения для него важнее богатства. Его высочество желает женить своих детей только на Романовых…
— Какая старомодная пошлость! — перешептывался кто-то позади меня. — А ведь еще придется получать разрешение у Синода…
— Если так пойдет дальше, дочери Дмитрия Павловича останутся старыми девами. Часики-то тикают…
Я отошел в сторону, подальше от этого кудахтанья. Впрочем, услышал я уже достаточно. Значит, слухи не лгали, и Павловичи действительно стремились к чистоте своей крови. Что, впрочем, не помешало тому же Дмитрию Павловичу в свое время взять в жены принцессу из Вюртемберга… Но детей он хотел вернуть в лоно фамилии, благо родовое древо Романовых стало настолько разветвленным, что родственники нередко приходились друг другу седьмой водой на киселе.
У государя Александра Второго в первом браке было четверо сыновей.
Старший, Николай, унаследовал трон и продолжил правящую линию рода. Именно его потомком была моя матушка, передавшая и своим детям романовскую кровь.
Второй сын, Александр, вступил в морганатический брак с фрейлиной императрицы Мещерской, отрекся за себя и своих потомков от права на трон и выбыл из линии наследования. Его род по мужской линии угас через два поколения.
Третий сын, Владимир, дал начало линии собственно Владимировичей. Она тоже грозила угаснуть по мужской линии, поскольку нынешний глава ветви, Виктор Андреевич, так и не обзавелся наследниками, а ему было уже около шестидесяти. Зато великая княжна Елена Владимировна в свое время стала греческой королевой, а одна из ее дочерей, темпераментная принцесса Елизавета, стала женой моего дяди Федора Николаевича.