Сила отчуждения
Шрифт:
– Сотворёнными тем же Оттаром? – спросил Светлан. – Ведь это его проказы, а вовсе не каких-то демонов. Сгодилась давняя его тяга к лошадям!
– Как бы то ни было, – печально произнёс Ле Сан, – ныне нас одно выручает: меньшие размеры. Всадников-то сильнее заносит на виражах.
– Инерция, ну да, – подсказал богатырь. – И что теперь?
– Теперь наше племя поделилось на два крыла. И если одно продолжает лететь в направлении, предписанном нашим естеством, то второе пробует подладиться к изменённой среде. А для этого нужно стать полезным новому богу… и поступить к нему в услужение, как ни прискорбно.
– Стало быть, пресмыкательство свойственно не только людям, – отметил Светлан. – И в какой пропорции вы поделились?
– Примерно поровну.
– А что предпочёл ты: гордую смерть или жизнь на коленях?
– Видите ли, милостивый сударь, для таких, как я, выбора-то не было: мы попросту не способны служить. Это не наша заслуга – скорее беда. Увы, но нашему крылу предстоит в скором времени исчезнуть с лика планеты.
– Потому что другая половина станет отлавливать единоплеменников в угоду нынешнему господину?
– Что делать, приходится доказывать свою преданность, – пожал плечами Ле Сан. – Боги ревнивы – особенно те из них, кто выбрался из грязи. Зато наш вид выживет и когда-нибудь, через века или тысячелетия, получит шанс вернуть себе свободу.
– Вот это – вряд ли, – сказал богатырь. – Во-первых, то будет уже не ваш вид, а нечто, пропитавшееся рабством до самых генов. Во-вторых, таких божков нужно сбивать на взлёте. Потому что, если Оттар наберёт полную силу…
– Но что же делать? – повторил бэтмен.
– Я же говорю: сбивать!.. Пока не поздно.
– Из рогатки? Сильно он устрашится!
– А это смотря куда попадёшь, – ввернула Жанна. – Вот ежели в глаз, то и рогатка не покажется игрушкой.
– И в-третьих, – продолжил Светлан. – Не хочу показаться хвастуном, но, возможно, именно я – ваш шанс… причём последний. Ибо пресловутый Мифей, император всея Гоблинии, простиравшейся от лужи до лужи, принял смерть как раз от моей руки – хотя детина был габаритный и умел многое. Неужто локальный божок переплюнет «величайшего из царей»?
– Вот это и впрямь новость! – молвил Ле Сан, качая головой. – То-то я дивился, в какой оборот меня взяли да с какой лёгкостью превзошли! Очень, доложу вам, некомфортное ощущение: будто я вновь на сносях – неуклюжий, заторможенный…
– Э-э… М-да? – озадаченно сказал богатырь. – И какого ж ты пола, интересно?
– Пол – категория относительная.
– Иди ты, – удивился Светлан. – Это как же?
– Для одних соплеменников… собственно, почти для всех… я мужчина, для других… Суть – в пропорции двух начал.
– Правда? Чёрт ногу сломит в ваших делах. Хотя… – Тут ему вспомнились разгулявшиеся вояки, пытавшиеся подмять актёров. Этому мы тоже научились у вампиров?
– А если придётся мимикрировать под любовника? – поинтересовалась Жанна. – Ведь дворцовые дамы такие настырные!..
Ишь, уже запомнила новое слово. Впрочем, ведьмы как дети: схватывают на лету.
– Поверьте, мы оснащены необходимым, – молвил Ле Сан. – Лишь бы не требовалось раздеваться.
– А голышом – слабо?
– Вообще-то, мы сумчатые, – признался вампир с лёгким смущением. – На ваш взгляд, это выглядит… необычно. И крылья сбрасывать мы не умеем.
– Тогда вам лучше рядиться в женское, – заявила Жанна. – Наверно, и тут вы… оснащены. Да?
– Когда требуется, мы тоже умеем переодеваться, – с лёгкой улыбкой ответил Ле Сан, задержав взор на мнимом паже.
– И строить из себя девиц, ха! – заключила ведьма. – С этим – к сиру, – большим пальцем она ткнула поверх своего плеча, едва не угодив Светлану в глаз. – Ему как раз не хватает.
– В самом деле? – заинтересовался теперь вампир.
Как видно, богатыря он готов был отнести к тем немногим, кто ближе его к мужскому абсолюту. А забавно было бы нарядить Ле Сана в женское – пожалуй, ему и впрямь пойдёт.
Прищурившись, Светлан ещё раз оглядел гигантскую полость, выискивая мелькания инородной жизни. Но, видимо, для сородичей Ле Сана здесь стало слишком беспокойно, слишком близко к новым поселенцам, оснащённым опасным железом и вовсе не желающим делиться своим «соком» с алчущими соседями, – и они отступили на большую глубину. Или главная угроза исходит теперь от нежити? Уж для неё плащеносцы не были неприметными, а упырям, вышедшим из людей, бэтменская кровь могла показаться даже слаще человечьей.
– Ладно, кровосос, – сказал Светлан, – детальное знакомство отложим до лучших времён. Но я тебя убедил?
– Э-э… В чём?
– Что я – ваш шанс.
– Вообще-то, вы же человек… – с сомнением произнёс бэтмен.
А людям свойственно лгать – вот что он не договорил.
– Не вполне, – поправил Светлан. – Я богатырь.
– Ну, разница не кардинальная!
– Тогда слетай к ограм, потолкуй с моим другом Кроном – уж он подтвердит. Великанам-то ты веришь?
– Им – безусловно. Проблема в том, что на такую прогулку просто нет времени. Всё должно решиться до рассвета. Мне даже со своими некогда переговорить.
«Ага, стало быть, я был прав! – огорчился Светлан. – Предчувствия меня не обманули».
– Тогда скажи: что ты теряешь? – спросил он. – Тебе хуже станет, если сделаешь попытку? Или твоему «крылу»? Или всем вампирам?
«Доброй воли» – следовало бы прибавить.
– Да нет, конечно…
– Так да или нет?
– Да, – ответил Ле Сан и посмотрел ему прямо в глаза. – В смысле, я согласен попытаться.
– Вот и умница. Лучше быть богатым и здоровым, верно?
– Что вы хотите знать, убийца царей?