Сила отчуждения
Шрифт:
– Возможно, вас удивит, но мы не гонимся за славой, – ответил Ле Сан. – И то, что о нас не знают, говорит лишь о хорошей конспирации.
– Как раз историй про вас гуляет множество, – возразил Светлан. – Или не про вас? Имеете вы отношение к зловещим типам, которые вместе с кровью пьют людские муки, а дрыхнут исключительно в гробах, страшась дневного света пуще огня?
– Поймите разницу, – призвал бэтмен. – Мы – нормальные существа, пусть и чуждые вам. Они – ходячие мертвецы, не утратившие рассудка, но как бы застывшие за порогом смерти. Для них гроб служит привязкой к миру, поэтому они обречены таскать за собой этот громоздкий ящик. А роднит нас с ними еда. И нам, и им необходим живительный сок сапиенсов – так мы устроены.
– «Сок», надо же, – умилился богатырь. – Вроде и ты – вегетарианец.
– Но ведь и не мясоед? – резонно заметил вампир.
– Выпивоха, ну да. Или пропойца? Горький…
– Ну нет, как раз мы меру знаем!..
– Он как хохол из анекдота, – неожиданно выдала Жанна. – Не ест, но надкусывает. А после – сцеживает бражку.
Светлан поглядел на неё, вскинув брови. И как успела вобрать столько за неполный год? Шустра девица!
– Для нас это – еда, – терпеливо повторил Ле Сан. – Не напиток, тем более не наркотик. Насущная потребность, увы.
– А сколько тебе лет, приятель? – поинтересовался Светлан.
– Э-э… довольно много, – осторожно ответил тот. – Конечно, по человечьим меркам.
– Но не один век, да? И не три.
– Верное наблюдение. Хотя… неужто я выгляжу старым?
– Пра-ативный мужчина! – поддела Жанна. – Надо ж, ещё один кокетун!..
– А на память не жалуешься, старичок? – снова спросил Светлан.
– Вот уж на что… Вас что-то интересует, да? – сообразил вампир. – Причём не в столь отдалённом прошлом.
– Верно, на миллионы погружаться не будем – хватит несколько столетий. Ты помнишь, как возводилась эта крепость?
– Ну, естественно.
– И первого де Бифа не забыл?
– Его забудешь, пожалуй…
– Что, настолько запал в душу? Ну говори, я хочу знать про него больше!
– Понимаете, Первый Граф был человеком необычным, но легко управляемым… как и большинство одержимых бессмертием.
– Выходит, это вы внушили ему поселиться на здешнем городище?
– Да какое ж тут городище, если прежние жильцы ещё не съехали, – улыбнулся бэтмен. – Кстати, идея оказалась недурна. Ведь в те времена темницы Стронга переполняли узники, а кровь разве по ступеням не стекала.
– Благодаря вам, видимо?
– Не мы приводили этих бедолаг к смерти, – возразил Ле Сан. – К вашему сведению, мы даже облегчали им мучения – по мере сил.
– Анестезирующая слюна, ну конечно!.. Может, вы и кусали узников из сострадания?
– А по-вашему, нам вовсе чужд гуманизм? Наверняка кто-то и жалел. Но главное: мы ничего не забираем даром. И стараемся брать помалу, дабы не навредить.
– Может, и согласие спрашиваете?
– Ну, так далеко наш альтруизм не заходит. Но сами себе вы намного опасней, а посему не стоит взваливать на нас собственные прегрешения.
– Ладно, вернёмся к первому Бифу.
– Вернёмся, – согласился вампир. – Ведь что странно: хотя граф был, извините, отъявленным изувером, подданные почитали его точно бога. Возможно, это и зародило мысль.
– Самим сотворить божество? – догадался Светлан. – Эдакого бога войны, да?
– Скажу сразу: то была не моя идея. Более того, я всячески противился.
– С чего это? – удивился богатырь.
– Видите ли, всё должно катиться по руслу, заданному природой, – пояснил бледный красавец. – Без крайней надобности нельзя вмешиваться в естественный ход.
– Тезисы, может, и верны. Но где доказательства?
– Иногда они не требуются – когда накоплен достаточный опыт. А опыта у нас, сами понимаете… До этого мы жили в согласии с людьми. Это был, если хотите, некий симбиоз. Конечно, мы нуждались в вашей крови, но забирали избытки. Или брали больную кровь, взамен впрыскивая снадобье, производимое нашими телами, – нередко это даже спасало обречённых.
– Ну да, эдакие санитары ночи!.. Кстати, не у вас люди переняли кровопускание?
– Ну не знаю, возможно…
– Итак, опыт не помог, – сказал Светлан. – Как видно, и у вас им руководствуются не все.
– Увы, – вздохнул плащеносец. – И даже не большинство, если судить по тому решению. За что и расплачиваемся ныне.
– А, так вы голосовали!.. Разве у вас нет монарха?
– В сравнении с вами, мы древняя раса, – заявил Ле Сан, – и от звериной стаи ушли далеко. Нам не нужны вожаки, короли, императоры…
– Демократия, ага? И что это значит в вампирской трактовке?
– Что каждый волен поступать как желает, лишь бы это не мешало общему благу.
– А «общее благо» каждый понимает по-своему, да? Впрочем, бог с ним, – спохватился Светлан. – И что случилось затем?
– Поначалу-то Оттар вёл себя, как было задумано… гм… нами. Уж он готов был не вылезать из войны. И потомки его, в большинстве своём, не уступали воинственностью прародителю, а в жестокосердии вполне могли бы с ним потягаться. Но, оказалось, мы недооценили людей… или, наоборот, переоценили. В любом случае, их тяга к самоуничтожению и раболепие перед деспотом, эдакое сладострастное пресмыкательство…
– Эй-эй, не увлекайся!.. Своих-то костери сколько влезет, а человечество уж предоставь нам.
– Понимаете, в своих оценках каждый отталкивается от себя, – пояснил вампир извиняющимся тоном. – И вот здесь мы что-то недоучли. Запущенная нами волна нежданно стала набирать такую мощь… и взмывать настолько круто… что направлять её оказалось не по нашим силам. А когда мы осознали ошибку, пытаться одолеть эту стихию уже было поздно. Мы разбудили чудище, которое вполне способно пожрать и бывших сородичей, и своих недавних хозяев… то есть нас. Его свирепые слуги, достаточно погружённые в вещественный мир, чтобы убивать, не уступают нам в проворстве, вдобавок их делается всё больше. И если прежде нас спасало небо, то с тех пор, как Вороны стали обзаводиться летучими конями…