Сила земли
Шрифт:
— А ты хотел бы, — порази тебя Юпитер! — чтоб они выдали своего вождя? — крикнул широкоплечий моряк, выступая из толпы. — Их дело — не наше дело, но они рабы, а были когда-то свободными.
— Ну и что ж? — возразил тщедушный легионер. — Мы не терпим мятежей, хотим одного: чтобы было спокойно в республике да чтоб не притесняли нас нобили…
— Бьюсь об заклад, что ты лишился своего поля! — крикнул моряк. — То-то ты против рабов, которые возделывают землю!
— А ты за них?
Моряк промолчал.
Сервий слушал, не вступая в беседу.
Сервий высадился в Тиндарисе [95] и вместе с легионерами направился в таберну.
Уже издали он увидел пёструю вывеску над лавочкой: большой петух с полураскрытым клювом, казалось, собирался запеть.
— Вот он, приют мореплавателей! — сказал моряк, переступая порог.
Гул голосов метнулся навстречу, оглушил их. Легионеры остановились перед большим столом, сложенным из кирпичей; на нём стояли четыре глиняных горшка с пищей. На грубых скамейках сидели ремесленники. Рядом со столом находилась печь, а за ней полки, уставленные сосудами, служившими мерой. Перед печью суетилась пожилая растрёпанная сириянка в дырявой тунике, а лысый, невзрачный хозяин, с рыжей щетиной на щеках и рассечённой, должно быть в драке, губой, будил двух жрецов Кибелы [96] , храпевших на грязном полу.
95
Тиндарис— город на северном побережье Сицилии.
96
Кибела— фригийская богиня земли и плодородия, «великая мать», «мать богов».
Увидев новых посетителей, хозяин бросился к ним и заискивающе заговорил:
— Сам Нептун привёл в нашу счастливую гавань таких знатных мореплавателей! Что подать господам?.. Отведайте с дороги холодного отваренного гороха — он утоляет голод и жажду. А затем требуйте чего хотите: есть сырая капуста и бобы в стручках, приправленные уксусом, печёные орехи, полента [97] , варёная баранья голова и свинина с чесноком и луком…
— Подай нам поленты да по куску бараньей головы и хлеба, — приказал моряк.
97
Полента— ячменная каша.
— Господин прикажет плебейского хлеба?
Так называли грубый ячменный хлеб, самый дешёвый, доступный беднякам.
— Какого же иного — порази меня Юпитер! — Моряк улыбался. — Ржаного мы не любим — очень нежен… Да ещё подай вина…
— Есть только критское [98] , варёное.
Они уселись на скамьях рядом с ремесленниками.
Сервий попросил свинины, вина и пирожков с сыром.
Принявшись за еду, он равнодушно прислушивался к разгоравшейся за столом ссоре. Спорил грузчик с хозяином.
98
Критское вино— самое распространённое в Риме, Оно славилось в глубокой древности, ценилось и финикиянами.
— Ты что, старая подошва, подал мне? — кричал пьяный грузчик, потрясая бараньей костью, с которой текла подливка. — А ещё говорил: Меркурий [99] и Аполлон с тобой! Какая же тут выгода и здоровье? Пусть Меркурий за эту выгоду лишит тебя посетителей, а Аполлон здоровья!
— Да чего ты хочешь! — возражал хозяин. — На кости было больше мяса, чем надо. Ты обглодал кость, напился и забыл об этом, а теперь требуешь…
— А я говорю, что ты лжёшь!
99
Меркурий— покровитель стад, торговли, изобретений и открытий.
— Ну, не будем спорить, — примирительно сказал хозяин и налил ему вина. — Пей за здоровье Алкона и молись Аполлону!
— Ну и мошенник же ты, Алкон! — добродушно засмеялся грузчик, обнимая его.
Покончив с едой, Сервий хотел было уйти, но в это время заметил пристальный взгляд моряка.
Несколько мгновений моряк смотрел в упор на Сервия.
— Ты кто? — спросил он.
— Разве не видишь — я плебей! — ответил Сервий.
— Я заметил тебя ещё на судне. Там ты только слушал. Сначала я было подумал: «Вот соглядатай, подлец, получающий за предательство с головы — порази его Юпитер!», а потом увидел, что ошибся.
— А может быть, не ошибся?
— Молчи! Я знаю людей. Когда говорили о рабах, ты так задумался, что можно было бы тебя обобрать, унести твою сумку…
— А в сумке-то кусок хлеба, сыр, оливки да запасная туника.
Моряк засмеялся.
— Ты мне нравишься, — сказал он. — Моё имя Аврелий. А твоё?
Сервий назвал себя.
— Уйдём отсюда… — предложил Аврелий. — Пойдём, я познакомлю тебя со своим дядей Нумерием. Сам я скоро ухожу из города. Оба мы плебеи. Ты разорился, а я на краю разорения. Мой участок возле Капуи. А что от него осталось? Виноградник да маслинник, а поле продано за долги.
Когда они вышли на улицу, Сервий спросил:
— У тебя есть семья?
— Жена и двое детей.
Узнав, что Сервий ищет свою невесту, Аврелий удивился:
— И ради невесты ты приехал сюда?
— Ради неё.
— Должно быть, очень её любишь?
Сервий не ответил: воспоминания о Тукции с новой силой охватили его. Волнуясь, он сжал руку Аврелия:
— Ты старше меня — посоветуй, где искать их, куда направиться.
— Обо всём поговорим у Нумерия. Он опытнее меня и даст лучший совет, — сказал Аврелий.
Вскоре они подходили к небольшому домику, выглядывавшему из-за деревьев.
Глава XVI
В полутёмном атриуме пахло зеленью и цветами, набросанными у ларария. Высокого роста человек, уже пожилой, с тёмными пытливыми глазами и длинными, до плеч, волосами, поднялся навстречу Аврелию и Сервию. Это был Нумерий.
— Привет тебе, отец! — воскликнул Аврелий. — Я из Италии. Побывал в Риме и вот познакомился с Сервием. Мы подружились…
Нумерий приветливо улыбнулся.
Сервий рассказал, кто он, зачем приплыл в Сицилию, сколько несчастий ему пришлось претерпеть. Слушая его, Нумерий задумчиво качал головой. Затем он вдруг сказал:
— Я, кажется, смогу тебе помочь. Неподалёку от нас живёт один цветовод с дочерью… Они прибыли сюда не очень давно. Плебей не нравится мне — мрачен, скуп на слова, неприветлив. Зато его дочь Тукция…
— Тукция? — вскричал Сервий, хватая Нумерия за тунику. — Тукция? О боги!.. Это они, они!