Сила земли
Шрифт:
Глава XVIII
Вскоре была сыграна свадьба.
В назначенный день Деций пригласил магистрата, пять свидетелей из римских граждан, живших по соседству, и посредника, который, по древнему обычаю, должен был взвесить деньги, получаемые отцом за проданную дочь. Но это была лишь формальность, так как Сервий заплатил всего один асс.
— А теперь — к претору [102] , — сказал Деций, угостив присутствующих вином.
Когда они остановились перед базиликой [103] , находившейся в центре города, и услышали резкий голос претора, Деций подумал: «Как я мог допустить, чтобы бродяга взял мою дочь? Я всё сделал, чтобы помешать этому браку, но она настояла на своём. Нет, я никогда не полюблю зятя, не назову его своим сыном».
102
Претор— магистрат, исполнявший обязанности судьи.
103
Базилика— здание, служившее для судебных заседаний и ведения торговых дел.
Нахмурившись, он слушал, как свидетели подтвердили перед претором римское гражданство жениха и невесты, как Сервий спросил Тукцию: «Женщина, хочешь ли ты быть матерью моего семейства?», и как она ответила: «Хочу», а потом, в свою очередь, спросила: «А ты хочешь быть отцом моего семейства?» Сервий тоже сказал: «Хочу», и, подойдя к Тукции, разделил, по обычаю, её волосы дротиком и провёл остриём шесть раз по голове.
Деций смотрел угрюмо, как молодые люди, сопровождавшие жениха и невесту, бросились к Тукции, как будто собираясь её похитить, а другие стали защищать её. Произошла короткая схватка.
— Отдайте девушку, вы её украли! — кричали нападающие.
— Не отдадим! — возражали защитники. — Она согласилась по доброй воле следовать за Сервием.
— Лжёте! — кричали нападающие, отталкивая защитников и хватая невесту.
Претор, сухощавый, болезненный человек, с жёлтыми впалыми щеками, приподнявшись в кресле, объявил, что брак заключён, приказал писцу написать брачный договор на табличках и отнести в архив. Сервий заплатил асс, и претор торжественно возвестил:
— Плебей Сервий купил себе в жёны плебейку Тукцию! Он становится её господином, а она его рабыней. Она должна, по старинному обычаю, войдя в дом своего господина, сделать приношение ларам домашнего очага.
Нагнувшись, Тукция незаметно нащупала асс в своей обуви и подумала: «Лишь бы не потерять его, иначе все несчастья обрушатся на мою голову».
Брачная процессия с зажжёнными факелами, несмотря на яркий солнечный день, при звуках флейт двинулась к дому мужа (зятю и дочери Деций отдал половину дома, которую прежде сдавал внаём). Улицы ожили — из домов выбегали женщины и подростки, чтобы взглянуть на жениха и невесту. Шутки и остроты сопровождали их до ближайшего перекрёстка. Здесь шествие остановилось. Тукция достала из-за пазухи кошелёк, вынула оттуда асс и положила к ногам ларов перекрёстка.
Вновь заиграли флейты, и процессия тронулась дальше.
«А вот и дом», — едва успела подумать Тукция, как её подхватили крепкие руки, и молодые люди осторожно, чтоб она не коснулась порога, внесли её в атриум и посадили на скамью.
Тукция встала и, подойдя к нише с ларами, вынула из башмака асс и положила к ногам ларов. Она не посмела им молиться, только наклонила голову, отходя от ларария.
Все разошлись. В атриуме остались только Сервий с Тукцией.
— Наконец-то мы соединились! — сказал Сервий, подходя к ней с радостной улыбкою.
— Куда Гай, туда и Гайя, [104] — засмеялась девушка, обнимая его.
— Пусть боги ниспошлют милость нам и нашей семье, — прошептал Сервий.
Сервию казалось, что он вознаграждён за своё постоянство счастливым браком и жизнь их должна быть невозмутимой, ясной и безоблачной, как лазурное небо Сицилии.
Однако он ошибся: тучки, а иногда и тучи покрывали лазурь. Деций не выносил зятя, придирался к Тукции; он даже не поздравил их с браком. Деций считал каждый асс, вырученный за проданные цветы. Жизнь становилась невыносимой, происходили постоянные ссоры. Но Тукция всегда удерживала Сервия. Сервий предложил разделить сад изгородью на две части, чтобы не зависеть от Деция, но старик воспротивился: он не хотел, чтобы зять овладел «чужим хозяйством». А Тукции сказал: «Всё это моё, и я не отдам ему, пока жив».
104
Смысл изречения: «Куда хозяин, туда и хозяйка», то есть хозяйка подчиняется во всём своему господину.
— Деций похож характером на Мания, — помнишь ты его? — сказал как-то Сервий. — Такой же злой, придирчивый, насмешливый.
— У отца это от старости, — засмеялась Тукция. — А Мания как не помнить! Он преследовал меня и отстал лишь после того, как я сказала ему, что он мне не мил.
— Да, — задумчиво отозвался Сервий, — он желчен, язвителен, ненавидит меня, но он умён, крепко стоит за плебс…
— А разве ты, Тит и другие не за плебс? — возразила Тукция. — Все, кто лишился земли, хотят получить её — таких тысячи…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава I
Вскоре после возвращения из-под Карфагена Тиберий Гракх женился на Клавдии, дочери сенатора Аппия Клавдия Пульхра.
Разорение земледельцев волновало тестя и зятя. Они вспоминали аграрные законы Спурия Кассия [105] и Лициния Столона, желавших наделить земельными участками пахарей, а когда Лелий, друг Сципиона Эмилиана, предложил свой закон, повторяющий прежние аграрные законы, Тиберий сказал тестю: «Теперь начнётся отлив земледельцев из Рима и других городов». — «Подождём радоваться, — ответил Аппий Клавдий. — Есть только законопроект, а закона ещё нет». Действительно, закон не прошёл. Под нажимом сената Лелий взял свой закон обратно, за что получил прозвище «Мудрый».
105
Спурий Кассий— консул, предложивший наделить плебеев землёй и убитый патрициями в 485 году до н э.
С тех пор кружок Сципиона перестал заниматься земельным законом. Члены кружка собирались по-прежнему в доме Сципиона, обсуждали философские вопросы, читали свои исследования произведений Платона, Аристотеля и других философов и историков. Они переводили греческих трагиков, и Сципион Эмилиан принимал деятельное участие в этом. Он слыл крупным учёным и мыслителем и старался распространять широко греческую культуру в римском обществе. Лелий самоотверженно помогал ему. Не отставали от них Полибий, Аппий Клавдий и Корнелия. Полибий нередко просил у Сципиона совета в своих работах над всеобщей историей.
Бывая в кружке Сципиона, Тиберий несколько раз спрашивал, что думают члены кружка о положении земледельцев. Лелий уклонялся от ответа. Сципион отмалчивался. Только один Полибий пытался поддержать Тиберия.
Как-то Тиберий присутствовал при разговоре Сципиона Эмилиана с Полибием.
— Мы живём в такое время, — говорил историк, — когда Римская республика переживает тяжёлые годы после своих побед над пунами, греками и македонянами. Эти народы сокрушены, а, в сущности, победителями остались не римляне, а побеждённые. Они вторглись в жизнь римлян, сделали их изнеженными, развращёнными, бесчестными, жадными. Эти пороки способствуют падению нравов, разорению земледельцев. Где былая слава, честь и гордое название отца семьи? Всё попрано, всё растоптано — общество разваливается…