Силиконовые горы
Шрифт:
Всего несколько месяцев в престижной клинике пластического хирурга Владимира Каховича – и вот Ксения готова подписать миллионный контракт с американской косметической компанией. Новое лицо Ксюши появится в телевизионных роликах и на журнальных страницах. Честно ли это, спросите вы? Пусть это будет риторический вопрос. Ну а пока полюбуйтесь на фотографии – какой была Ксения Пароходова до операции и какая она сейчас».
Она растерянно смотрела на собственные снимки – кто-то не поленился собрать целое досье. Хотя, что в этом трудного – она всегда была персоной публичной. Вот ее первая фотография для журнала – модная съемка в каталоге женской одежды. Ее первая московская съемка. Ксения тогда так гордилась – еще бы, она, простая девочка из провинции, приехавшая в жестокую Москву без гроша в кармане, теперь улыбается с глянцевых журнальных
Вот фотография для рекламы шампуня – светло-рыжие Ксюшины волосы приглянулись директору по маркетингу крошечного сибирского заводика, отважившегося запустить линию для волос на общероссийский рынок. Ксюшино лицо улыбалось с этикетки и рекламного плаката. Однако рекламная кампания провалилась, сибирских предпринимателей «сожрали» более крупные концерны, плакатов почти никто не увидел.
А вот ее первый настоящий успех – модная съемка в «Cosmopolitan».
Несколько фотографий с показов – то ее волосы гладко зачесаны назад, то взъерошенной копной топорщатся вокруг лица.
И совсем новые снимки – профессиональная съемка для обновления портфолио, реклама автосалона, стоп-кадр из телеролика… Это все та же Ксюша, она не стала неузнаваемой. Но все же, если приглядеться, заметно, что над ее лицом поработал опытный скульптор. Кто бы мог подумать, что один только четко очерченный подбородок может настолько улучшить общую картину?
И только одна фотография заставила ее похолодеть. Такой фотографии не могло быть ни у кого, кроме…
Три девушки сидят в обнимку на кровати. У одной из них болезненно запали глаза, все лицо в синяках и белая повязка на носу. Другая, игриво распахнув халатик, демонстрирует перевязанную крест-накрест грудь. А третья – в которой любитель «желтых» газет без труда может узнать фотомодель Ксению Пароходову – ладошками бережно прикасается к тяжелой марлевой повязке на подбородке. Все трое мужественно улыбаются, но их лица не могут вызвать никаких эмоций, кроме жалости…
– Ксения, с вами все в порядке? – к ней подошла стилистка, тонконогое рыжее создание в шотландском килте. – У вас началась аллергия.
– Что? – Ксения растерянно подняла на нее глаза. – Почему аллергия?
– У вас все лицо в красных пятнах. Вам нехорошо? Может быть, вызвать врача?
– Нет, не надо. Все в порядке, я буду в форме через две минуты. Просто закружилась голова.
– Что это у вас? – стилистка кивнула в сторону газеты и понимающе усмехнулась. – Любите сплетни?
– Нет, – Ксения свернула газету так, чтобы никто не видел ее фотографий. – Так, случайно в сумке завалялась. Идите.
Пожав плечами, стилистка отошла к фотографу – посплетничать о странном характере будущей звезды мирового модельного бизнеса. То она ласковая и смешливая, то холодная и суровая, как сам черт.
А Ксения расправила газету, чтобы еще раз взглянуть на снимок. Кто же это сделал, кто?! Кто Брут? Неужели Алиса – а ведь всегда казалась такой искренней. Или Наташка… Но ей-то зачем – едва ли дочь таких родителей польстилась бы на газетные гроши. Да, Алиса, судя по всему, больше некому. Одинокая девушка с панковским образом жизни и без гроша в кармане.
И когда Ксения уже была готова разыскать свой мобильный телефон, трясущимися пальцами набрать мой номер и высказать ничего не подозревающей мне, что она думает о таких беспринципных девицах… в тот самый момент ее взгляд вдруг упал на фамилию автора статьи.
Любовь Морякова, специальный корреспондент.
Любовь Морякова – какое знакомое сочетание.
«Я Морякова, ты – Пароходова. А вместе мы оказались на одной утлой лодочке!» – как наяву зазвучало в ушах.
Любовь Морякова – изуродованная девушка из соседней палаты. Девушка, от которой шарахались даже медсестры. Несчастное создание, которое забегало к ним на чай и едва не плакало от благодарности, что ей дозволено с ними общаться. Ей, благородно несущей свой жертвенный крест, они рассказывали о себе самое сокровенное, надеясь хоть как-то ее взбодрить. Рассказывали о провалах, чтобы как-то оправдать перед ней, девушкой без будущего,
Любовь Морякова. Специальный корреспондент.
Почему, почему, ну почему мы придаем такое огромное значение внешности? Зачем пытаемся вписать свое существо в рамки навязанных стандартов? ПОЧЕМУ на первый взгляд разумные женщины с проблеском мысли в глазах так легко прогибаются под непонятно кем созданные идеалы? Ну кто сказал, что у истинной красавицы должна быть грудь не меньше третьего размера? Ну кто сказал, что нарощенные волосы до пят красивее, чем живые собственные пряди, которыми кокетливо поигрывает сквозняк? А прямой маленький нос – разве это стопроцентная гарантия счастья? Не говоря уж о силиконовых губах. Кстати, большинство мужчин брезгливо отзываются о силиконовом «тюнинге» – и всетаки эти же самые мужчины как завороженные оборачиваются вслед большегрудым и пухлогубым девицам.
Неужели без этого военного набора – виниры на зубах, ботокс под глазами, силикон в груди – у нас нет шанса пробиться в ферзи полового фронта, неужели придется довольствоваться ролью вечной пешки?
Была у меня приятельница по имени Светлана – низкорослая, коренастая татарка с такими кривыми ногами, словно свободолюбивые предки-степняки с младенчества посвящали ее в хитрости конного спорта. Широкое, как луна, лицо, блестящие щели глаз, широкий неизящный нос, кривоватые желтые зубы. Казалось бы, такие параметры, заведенные в компьютерную программу женского счастья, могли рассчитывать лишь на насмешливый вердикт failed. Однако среди мужчин, которых она хотела, не было ни одного к ней равнодушного. Сексуальным аппетитом Света могла соперничать с Калигулой, к тому же планка ее требовательности была по-олимпийски высока: на ее внимание могли рассчитывать лишь высокие сероглазые блондины, более или менее похожие на Алена Делона в лучшие его годы. Когда она шла под руку с очередным «Делоном», встречные прохожие недоумевали – ну что он в ней нашел? А Светлана разбрасывалась мужчинами, как фантиками от конфет, со страшной скоростью плодила разбитые сердца и в свои двадцать девять считала себя катастрофически молодой для вступления в законный брак.
До сих пор не понимаю, чем она их брала. Постель? Но мужчину в постель еще нужно затащить – мне всегда казалось, что для кривозубых широколицых девушек это должно представлять некоторую проблему. Наверное, она была ведьмой и носила под сердцем резервуар с приворотным зельем.
Хотя, если вспомнить ее смех – искренний, мелодичный, ее открытый взгляд, ее речь – плавную, образную, ее походку… Получалось, что Светлана – очень даже привлекательная девушка.
Так выходит, что правы были наши бабушки и все дело – внутри?
Значит ли это, что девушки, которые вечно гонятся за блуждающим огоньком идеальной внешности, – пустышки? Значит ли это, что под красивым фантиком Наташиного образа наличествует лишь гулкий вакуум? Значит ли это, что я сама скатываюсь в бездонную пропасть внутренней пустоты?
В тот вечер мы должны были встретиться, чтобы обсудить новую Наташкину пассию – некоего молодого банкира, который питал живой интерес к садомазохисткому любовному направлению. Приглушенным шепотом Наталья рассказывала в телефонную трубку о том, как на первом свидании он пристегнул ее меховыми наручниками к батарее и заставлял лакать Martini dry из керамической собачьей миски. На второе свидание он пригласил ее в парк Горького, чтобы изнасиловать на чертовом колесе – накинулся на беспечно поедающую сахарную вату Наташу в тот момент, когда их кабинка находилась на самом верху. «Он заткнул мне рот моими же колготками, представляешь?» – возбужденно восхищалась она изобретательностью нового экземпляра своей эротической коллекции. «Это очень гигиенично», – сдержанно отреагировала я. И вот теперь им предстало увидеться в третий раз – любовник настаивал на совместной поездке на его дачу, где, по его словам, имелся специально оборудованный подвал для любовных утех. Когда беспечная Наташа об этом рассказывала, у меня на коже ледяные мурашки танцевали бугивуги – сразу вспомнились холодящие душу истории о Чикатило и ему подобных, неделями мучивших жертв в кровавых подвалах да заброшенных гаражах. Я рассказала обо всем Ксении, и мы вместе решили, что Наталью надо образумить – в самом крайнем случае отправить за счастливой садомазопарочкой «хвост».