Сильнее бури
Шрифт:
– Ворота нашего кишлака открыты для всех честных людей, - сказала Айкиз.
– И двери сельсовета - тоже.
Аликул помолчал, обдумывая слова собеседницы, потом взглянул на нее в упор и медленно произнес:
– Ты достойная дочь своего отца, Айкиз- джан. Он в свое время старался наставить меня на путь истинный, да не послушался я его, и вот… Скольно горя, сколько мук довелось мне испытать, пока не просветлел мой разум!
– На глазах у Аликула выступили слезы, он вытер их пальцами и, успокоившись, осведомился: - Как здоровье почтенного Умурзак-ата? Давно мы с ним не видались!..
Растроганная
– Вот и хорошо, Аликул-амаки! Нам нужны опытные хлопкоробы. Я поговорю с Кадыровым, а вы пока напишите заявление.
Уже прощаясь, Аликул, как бы между прочим, спросил:
– Каков он сейчас-то, наш председатель? Помню, прежде был боевой джигит! Не раз попадало мне от него на собраниях…
Айкиз неопределенно пожала плечами:
– Годы идут, люди меняются… Вы же сами сказали: много снега с тех пор выпало. Зазнался чуть-чуть Кадыров, оброс жирком. Вы не беспокойтесь, Аликул-амаки, вас он не обидит. У него хлопкосеющий колхоз, знающим работникам цены нет. Это-то Кадыров понимает…
В беседе с Кадыровым, к которому направила его Айкиз, Аликул не преминул заметить, что он, пожалуй, не вернулся бы в родной колхоз, если б не прослышал о его успехах. Коль верить молве,: с таким раисом, как Кадыров, можно делать большие дела, а он, Аликул… хе-хе… как и?се люди, одержим грешными помыслами, не прочь сойтись на короткой ноге с почетом и славой…
Кадыров довольно усмехнулся. Аликула назначили в одну из бригад поливальщиком.
Годы скитаний и жизнь в Голодной степи не прошлой для него даром: он многое сумел заметить, перенять у мирзачульцев. Когда наступило время полива, Аликул удивил и порадовал земляков. Он проводил полив не методом «затопления», как это делалось до сих пор в «Кзыл Юлдузе», а по-новому, пропуская воду в борозды через камышовые трубки. Вскоре у Аликула появились ученики, звеньевые и поливальщики из других бригад, и «новатор» охотно делился с ними опытом.
С Кадыровым Аликул держался почтительно, не забывая при случае воздать должное его былым и будущим заслугам. Опытному сердцеведу, понаторевшему в обращении с разными людьми, ничего не стоило нащупать слабую струнку самолюбивого председателя. Однако, как и воду при поливе, он пускал лесть на благодатную почву кадыровского тщеславия небольшими долями, разумно отказавшись от метода «затопления». Так он добился от Кадырова не только благосклонности, но и уважения.
Приятелей Аликул не заводил. Но зорким, наметанным глазом он, словно ястреб добычу, высмотрел среди алтынсайцев заведующего молочной фермой, неуклюжего, неповоротливого, толстого, как бочка, Рузы-палвана, бригадира отстающей бригады Молла-Сулеймана, поклонявшегося, как богу, собственному желудку, и еще нескольких любителей поесть и повеселиться. Время от времени он приглашал их к себе на обед или ужин. Аликул не скупился на угощение: он знал, рубль, если его истратить с толком, может превратиться в два рубля.
С остальными алтынсайцами Аликул оставался одинаково приветливым, но сдержанным. Он больше любил слушать, чем говорить. Слушая собеседника, раздумчиво шевелил губами или соглашался с ним одобрительным кивком головы. Собственные мысли, если не нужно было их скрывать, он излагал лишь в конце разговора, кратко, веско, с достоинством. На собраниях Аликул не выступал, держался в сторонке. Если при нем завязывался спор, отмалчивался, старался уйти под каким-нибудь удобным предлогом. В кишлаке его прозвали «Аликул скрытный», но произносили эти слова не без уважения…
Слава лучшего поливальщика, как хороший бульдозер, расчистила и разровняла дальнейший путь Аликула. Когда его повысили в должности, сделав колхозным мирабом, все приняли это как должное. Алтынсайцам казалось, что Аликул вернулся домой иным человеком, чем был прежде. Работал он не хуже других.'Многие даже уступали ему как хлопкоробу. Жил он тоже как все. Правда, помнившие прошлое Аликула недоверчиво покачивали головами: «Этот между жерно- Еами попадет и то останется невредимым!» Но остальные, а их было большинство, считали нового мираба честным, безобидным дехканином: «Он и у барашка травы не отнимет».
Кадыров все чаще наведывался к Аликулу: посоветоваться, похвастаться, пожаловаться на своих недругов, а особенно послушать песни На- закатхон, на которую он глядел, как нот на сметану, жадными глазами. Однажды председатель привел н своему мирабу Султанова. Аликул готов был в лепешку разбиться, чтобы угодить дорогим гостям. Он угостил их супом из рубленого мяса, красным пловом, сочным виноградом, свежей сладкой дыней, которая всю комнату заполнила нежным ароматом. Назакатхон, кокетливо поглядывая то на Султанова, то на Кадырова, спела для них лучшие свои песни.
Султанов остался доволен и обедом, и песнями, и хозяином. На лице его вспышками магния сверкала белозубая улыбка. Благодаря Аликула за доставленное удовольствие. Султанов произнес целую речь, щедро украсив ее цветами из сада своего пышнословия.
После обеда, когда зной сменился предсумеречной прохладой. Султанов выразил желание посмотреть хлопок. Все трое, хозяин и гости, сели на молодых, горячих карабаиров и торжественной кавалькадой двинулись к хлопковым, полям. Возле участка, где трудилась бригада Суванкула, Султанов, недовольно нахмурившись, остановил коня. Через поле тянулись борозды, но поливальщик, видимо по неопытности, решил затопить участок водой. Поймав осуждающий взгляд Султанова, Аликул быстро спешился, скинул сапоги и, войдя по колено в воду, запрудил арык. После этого, подобрав бумажный пакет из-под минеральных удобрений, мираб смастерил из него подобие Трубки, вставил ее узким концом в земляную перемычку, отделявшую поле от арыка, и принялся равномерно, бережливо распределять воду по бороздам.
Султанову понравилась расторопность Аликула. Чуть приподнявшись в стременах, подняв в приветственном жесте руку, он крикнул:
– Молодец, мираб!
– Обернувшись к Кадырову, сказал: - Надо ценить таких людей, раис! Надо смелей выдвигать их на руководящую работу! На хлопок твой колхоз «сел» недавно, так крепче держись за хлопкоробов-специалистов. Руками и ногами держись! По-моему, этот мираб - самая подходящая кандидатура на пост председателя совета урожайности.
Аликул успел уже дать нужные наставления поливальщику. Вымыв в арыке руки, вытерев их полой халата, он обулся и возвратился к своим спутникам.