Сильнее всех преград
Шрифт:
Он вдруг отпустил её руки, притянул к себе за бёдра и рывком вошёл, сорвав с пересохших от возбуждения губ сладострастный крик. Астория подалась ему навстречу, чувствуя его обжигающий, пронизывающий насквозь взгляд и желая доставить ему как можно больше удовольствия.
– Ммм, моя огненная львица, – глухо произнёс Малфой, поедая глазами каждый дюйм её тела, гладя всё, что попадало под его требовательные пальцы – лицо, волосы, плечи, особенно изощрённо лаская её совершенную грудь, отчего Астория кусала губы, едва сдерживая рвущийся наружу стон, в беспамятстве хватаясь руками за ворс ковра...
Тихий треск догорающих поленьев перемежался с прерывистым, жарким дыханием, бессвязным шёпотом, звуком соприкосновения двух жаждущих друг друга тел. Драко двигался быстро, но неглубоко, стараясь продлить это затмевающее разум блаженство, но Астории было мало.
– Ещё... – простонала она, в остервенении прикусывая его палец, оказавшийся на подбородке, – пожалуйста, глубже, ещё!
Он выпрямился, крепко обхватив её талию, и с размаху вошёл до упора. Астория задохнулась от восторга и соблазнительно прогнулась в спине, всё горячее отзываясь на его действия. Как же ей нравилось отдаваться ему, дарить не сдерживаемую больше страсть, как же ей было хорошо с ним...
– Да, Малфой, да!.. – закричала она спустя полминуты, не помня себя, сотрясаясь от нахлынувшего оргазма, чувствуя, как подкашиваются руки и ноги...
– Обожаю тебя... – прорычал Драко, сгибая её ноги в коленях и за несколько неистовых толчков достигая сумасшедшего наслаждения. Мир вокруг него перестал существовать, сузившись до ощущения девушки, дрожащей от удовольствия в его руках. Наконец он позволил ей полностью опуститься на ковёр, накрыл её тело своим, легонько укусив плечо, сходя с ума от её близости.
Несколько минут удовлетворённого бессилия, и он уже почувствовал новую вспышку желания, удивляясь своей ненасытности и тому пожару, который Астория разжигала в его уже было заледеневшей душе. Нет, чёрт побери, он должен получить её согласие, он должен добиться её руки – сердца он добился давно, но этого ему было недостаточно. Такой шанс выпадает раз в жизни, и нужно быть полным идиотом, чтобы его упустить. Он сделает всё, чтобы она выжила в этой войне, пойдёт на что угодно, но ему как воздух необходимо знать, что она согласна быть с ним всегда.
– Люблю тебя, – еле слышно шепнула Астория, заставляя Драко выпасть из своих мыслей в реальность этой пропитанной страстью комнаты.
Он перекатился на спину и заглянул в её лицо: утомлённое, счастливое, в глазах – тлеющее пламя, на губах – благодарная улыбка.
– Астория, ты восхитительна, – он нежно поцеловал её, крепко прижал к себе. Стрелки на часах показывали около четырёх утра. Драко ощупал взглядом её обнажённые ноги и коварно ухмыльнулся, вплетая пальцы в каштановые волосы и накручивая на один из них тёмную прядь. – До поезда ещё семь часов, милая. Если ты хочешь спать...
– Мне слишком понравилось то, что ты делал со мной пару минут назад, – сказала она, сощурившись и пряча смущение за лукавой улыбкой. Потом взглянула ему в глаза смелее: – Я хочу ещё. Мы здесь одни, и никто нам не помешает, разве что пара-тройка случайно заблудших дементоров. Но я их не боюсь, я слишком счастлива, чтобы вообще чего-нибудь бояться... Пойдём, наконец, в мою комнату.
– А ты, оказывается, настоящая искусительница, – Драко встал, помогая ей подняться, и только сейчас понял, что брюки всё ещё на нём. Астория накинула платье, не застёгивая, зная, что очень скоро оно снова будет сорвано с неё. Увидев, как Драко затягивает ремень, она покачала головой, и её щёки снова порозовели.
– Ты точно одержимый. Я думала, ты успел раздеться, прежде чем меня будить.
Он невозмутимо пожал плечами, поднимая с пола волшебные палочки.
– Не успел. Слишком хотел тебя.
Они не стали зажигать свет в тёмной спальне, освещённой призрачным мерцанием луны. Оперевшись руками о подоконник, Астория осторожно выглянула за занавеску, осматривая утопающий в сирени сад. Драко тихо подошёл и встал рядом с ней. Она украдкой взглянула на него: губы упрямо поджаты, значит, что-то задумал; в лунном свете его бледность была подобна мрамору, но сам он был совсем не похож на статую. Наоборот, он был такой живой, будто в нём концентрировалась неизвестно откуда взявшаяся энергия, будто он готов был сию секунду броситься в бой – пусть не за что-то, пусть против, но он точно знал, против чего, он всегда об этом помнил, об этом напоминало выжженное чуть повыше локтевого сгиба ненавистное ему клеймо, так хорошо различимое сейчас...
– Родной мой, – ласково прошептала Астория, касаясь тонкими пальцами его прямой спины, и чуть улыбнулась: верный признак аристократического происхождения – идеальная осанка. Почувствовав её прикосновение, Драко резко развернулся, мгновенно охваченный огнём желания, подхватил её на руки, перенёс на кровать, по пути сбрасывая остатки одежды. Его настойчивые губы обожгли поцелуем её плечи, ключицы, потом проложили дорожку к груди, задержались возле пупка, щекоча разгорячённую кожу, потом спустились ниже...
– Драко!.. – ахнула Астория, захлёбываясь от изумления и дикого удовольствия, предпринимая слабую попытку вырваться из его сильных рук, но оказываясь прикованной к кровати, сгорая от стыда и возбуждения одновременно.
– Расслабься, крошка, – он успокаивающе погладил её животик, мягко заставляя подчиниться его ласкам, и она сразу сдалась, оказавшись во власти его пальцев, губ и языка, часто и прерывисто дыша, судорожно сжимая и комкая одеяло. Он дразнил её, нестерпимо, невыносимо, его ласки были мучительно-приятны, и очень скоро Астория не выдержала:
– Я больше не могу, Драко, прекрати эту пытку!..
– Ладно, как скажешь, – он тут же перестал её ласкать, оставляя её ждущее тело в одиночестве и медленно отстраняясь.
– Нет, я не то имела в виду... – прошептала Астория, задыхаясь от возбуждения, – возьми меня...
Драко приподнял брови, словно удивившись, потом так же медленно подался вперёд, с довольной ухмылкой наблюдая, как Астория вся выгнулась навстречу его руке. Но он никуда не спешил и лишь молча провёл пальцами по внутренней стороне её бедра, ожидая продолжения.