Сильнодействующее лекарство
Шрифт:
— Ты говорила, что хотела меня о чем-то спросить. Кажется, это касалось торговых агентов фармацевтических компаний.
— Да, хотела. — Селия Джордан поудобнее расположилась в кресле и взяла Эндрю за руку. — Но для начала давай вернемся к разговору, состоявшемуся между нами в тот день, когда твоя больная поправилась благодаря лотромицину. Ты мне тогда сказал, что готов изменить свое отношение к фармацевтическим компаниям в лучшую сторону, а я еще заметила, что не следует особенно с этим торопиться. Что в нашем деле есть много такого, что я надеюсь изменить. Помнишь?
— Разве такое забудешь? — со смехом ответил
— Отлично! А теперь позволь мне кое-что дополнить.
Бросив взгляд на жену, Эндрю в который уже раз залюбовался ею — сколько интеллекта и энергии сосредоточено в этом хрупком, изящном существе! И еще он подумал: в предстоящей жизни ему придется постоянно тренировать память и быть в курсе всех событий, чтобы как-то быть на ее уровне. Сосредоточившись, он стал слушать Селию.
— В 1957 году, — начала свой рассказ Селия, — фармацевтическая промышленность по-прежнему находилась на крайне низком уровне, почти в таком же состоянии, как в дни своего зарождения.
А все началось, причем действительно не так давно, с продажи змеиного яда на сельских ярмарках, с чудодейственных снадобий плодородия и таблеток «против всех болезней» — от мигрени и до рака. Торговцы, предлагавшие весь этот товар, не вникали в суть того, что они продавали и рекламировали. У них была одна цель — прибыль. И ради нее они готовы были наобещать вам что угодно.
— Зачастую, — продолжала рассказывать Селия, — подобные патентованные снадобья и народные средства изготавливались и продавались членами одной семьи. Выходцами из таких семей были и владельцы первых аптек. Шли годы, а их потомки продолжали семейную традицию. Они создавали фирмы по выпуску лекарств, которые со временем превращались в крупные, солидные компании, использовавшие достижения науки. И конечно же, грубые приемы торговли постепенно уступили место более респектабельным методам. Но порой все-таки недостаточно респектабельным. И одной из причин этого было то, что семейный контроль сохранялся и вместе с ним сохранялась и вошедшая в плоть и кровь традиция рыночной торговли и зазывал с их змеиным ядом.
— Но ведь теперь-то, — заметил Эндрю, — семьи, которые контролируют крупные фармацевтические компании, можно пересчитать по пальцам.
— Их не много, но члены некоторых таких семей-основателей контролируют крупные пакеты акций. А вот что действительно сохранилось, хотя компаниями и управляют платные менеджеры, — это устаревшие методы торговли, никак не отвечающие этическим требованиям сегодняшнего дня. И проявляются они в основном в поведении отдельных коммивояжеров, рекламных агентов. Как ты знаешь, — продолжала свой рассказ Селия, — некоторые такие агенты готовы на все, вплоть до откровенного вранья, лишь бы уговорить врачей выписывать лекарства, которые они для своей фирмы рекламируют. И хотя фармацевтические компании официально открещиваются от подобной практики, их руководству известно, что она продолжается.
— Действительно, — подхватил Эндрю, — ведь существует еще проблема рекламы, которой фармацевтические компании сопровождают выпуск своей продукции. Она буквально потоком низвергается на головы врачей, но при этом в ней не содержится того, что им знать необходимо: точных сведений о побочных эффектах лекарств, включая опасные последствия. Все дело в том, что,
— И тем не менее это случается, — сказала Селия. — А потом об этом помалкивают, словно ничего не произошло. Уж я-то знаю, поскольку сама пыталась поднять этот вопрос у нас в «Фелдинг-Рот».
— Так в чем же заключается твой план?
— Прежде всего — составить статистическую сводку. Такую, чтобы никто не мог спорить против фактов. А потом, в нужное время, я ее пущу в ход. — Селия продолжала развивать свою мысль: — Эндрю, я больше не приду к тебе с рекламой новых лекарств: придет какой-нибудь другой агент, которому будет поручено уговаривать тебя и доктора Таунсенда. Такова политика компании «Фелдинг-Рот». Но каждый раз, когда к тебе заявится агент по рекламе, будь то мужчина или женщина — из нашей компании или какой-нибудь другой, — и ты почувствуешь, что тебя вводят в заблуждение, не дают сведений о побочных эффектах или других необходимых данных, я прошу тебя — составь соответствующую записку для меня. Среди моих клиентов есть врачи, оказывающие мне такую услугу, в Небраске, да и в самом Нью-Джерси. Эти люди верят мне, а моя папка день ото дня становится толще.
— Ты начинаешь серьезную игру. — Эндрю тихонько присвистнул. — И притом весьма рискованную.
— Кто-то должен рисковать, если это идет на пользу дела. И кроме того, я не боюсь.
— В этом я не сомневаюсь, — сказал Эндрю. — Думаю, ты и дальше будешь так поступать.
— Вот что я тебе скажу, Эндрю. Если крупные компании сами не наведут порядок в собственном доме, и причем в ближайшее время, думаю, что это за них сделает правительство. Из конгресса уже доносится ропот, и если в отрасли доведут дело до слушаний в конгрессе, в результате чего будет принято новое законодательство жесткого, ограничительного порядка, они сами пожалеют, что не предприняли первыми соответствующих мер.
Эндрю сидел молча. Он пытался осмыслить то, что только что услышал. В его голове роились и другие мысли. После продолжительной паузы он сказал:
— Селия, я тебя не спрашивал об этом раньше, но, видимо, настал подходящий момент, чтобы выяснить кое-что касающееся непосредственно тебя.
Выражение глаз Селии стало серьезным. Тщательно подбирая слова, Эндрю сказал:
— Ты говорила, что собираешься сделать карьеру. Тут у меня нет никаких возражений. К тому же я уверен: только так ты сможешь быть счастливой. Но за те последние недели, что мы провели вместе, у меня сложилось впечатление, что ты думаешь не просто о своей карьере… Так что вперед, Селия! И пока ты будешь пробиваться к вершине — я верю, тебе это по силам, — я буду постоянно рядом с тобой.
Селия наклонилась и поцеловала его.
— Я в этом никогда не сомневалась. Это тоже одна из причин, почему я вышла за тебя замуж.
Они почувствовали, как двигатели уменьшили обороты. Одновременно зажглась табличка «Пристегните ремни безопасности». За иллюминаторами по левому борту появились мерцающие в ранних сумерках огни Манхэттена.
— Через несколько минут, — объявила стюардесса, — мы совершим посадку в международном аэропорту Айдлуайлд.
И снова Селия взяла Эндрю за руку: