Сильномогучее колдунство
Шрифт:
— А еще уточните, есть ли у него семья и домашние животные. — Спокойно ответил Ричард. И репортер осторожно открыл один глаз. Кажется, его ни только не собирался убивать или даже бить.
— Ричард, а как же твои манеры? Ты же мне всю лысину слюнями забрызгал брюжжа по этому поводу, вилку держи так, ложку эдак. — Дальше Рей начал не слишком удачно пародировать голос нанимателя. — Где ваши манеры, мистер Салех, не сморкайтесь в платье фрейлины!
— В задницу манеры, они для высшего общества. Они как цилиндр. Вот скажите, мистер Салех, зачем
— Голову от солнца беречь. — Рассудительно пробурчал громила.
— Ладно, не слишком удачный пример. Зачем в этом лесу приталенный пиджак?
— Ричард, это не слишком удачное оправдание уничтожения нашей одежды! — Голос Рей стал осуждающим.
— Вот только не начинайте снова…
В этот день дипломаты отдыхали и отъедались. Местные жители их не беспокоили, лишь периодически приносили новые корзины. Илая и Рей, кажется, ели непрерывно.
— Господа, а может мы попробуем пообщаться с личем в посольстве? — Когда солнце опустилось за горизонт, репортер принялся вглядываться в хищные тени что клубились за окнами посольского здания. — Он наверняка может знать что-то ценное.
— Мистер Эджин, вы ведь, наверно, никогда не сталкивались с немертвыми? — Ричард со всем пылом невротика предавался внезапному отдыху и безделью. Он раскачивался в гамаке и кидал себе в рот крупные ягоды, глядя в ночное небо.
— Нет, признаться, не доводилось. Но я много читал…
— Не обо всем пишут в книгах. — Присоединился к разговору. — Мы его малость дематериализовали. Теперь над его напоминать силой. Тела нет, мозгов нет, он сейчас скорее ловчий дух. Ты же видел, что с Ричардом происходило?
— И что, ничего нельзя сделать? Он ведь успел сказать, что как-то сам обрел плоть? Мух там ловил… — Возразил Илая.
— Мистер Эджин, немертвые маги питаются болью и смертью. Чтобы его вернуть во вменяемое состояние надо его накормить. Желательно кем-то разумным. Кто способен осознать свою боль. Если нет разумных — подойдут и неразумные. Но нужно сотни живых существ. Нет, безусловно, если хотите, можете этим заняться. Мы вам будем только благодарны.
— Но уважать станем гораздо меньше. — Добавил Рей.
— Почему? — Илая вскинул брови.
— Каким надо быть уродом, чтобы несколько сотен зверушек примучать только чтобы с кем то поговорить? — Ответил Салех. Он завороженно смотрел в огонь.
В этот момент с неба рухнул попугай. Не приземлился, а именно рухнул. Птица распластала крылья и как то странно вывернула шею.
— Он мертв? — Радостно уточнил Илая, узнав попугая, который отравлял ему жизнь.
Рей склонился над животным, и потом приподнял его, уложив на руки.
— Нет. Пьян. — Ответил громила принюхавшись. — Бедная птичка… Ничего, возьмем тебя в столицу, я знаю там одного гипнотизёра, он привьет тебе отвращение к алкоголю! Алкоголизм болезнь, и он лечится…
— Мистер Салех крайне сентиментален. Это у него профессиональная деформация. — Охотно пояснил позицию душехранителя Ричард, потешаясь открывшемуся зрелищу. Кажется, Эджин искал возможность украсть бессознательного попугая и сделать с ним что то нехорошее. Рей осуждающе грозил ему пальцем.
— Не имею ни малейшего желания выяснять подробности. — Устало ответил Илая, отходя и от Рея и здания посольства. — Снова узнаю какую-то гадость или тайну неприятную. Оно мне надо?
— Мистер Салех дипломированный палач. Он может заставить страдать камень. — Гринривер стенания собеседника, кажется, проигнорировал. — А учил его этому четырехрукий демон, повелитель темных слов.
— Не меня одного. Ричард тоже в учениках ходит. — Уточнил Рей.
— Мистер Салех способен заставить страдать даже камень. Однажды он…
— Джентльмены, ну я же просил… — Простонал репортер в небо, усыпанное звездами.
Небо к стенаниям было глухо, джентльмены, впрочем, тоже. Кровавые байки шли одна за одной.
Так прошла ночь.
Утром в лагерь явился Херля.
— Великая героя! Пришла время новая подвиг! — Радостно заявил улыбчивый абориген.
— Снова кого-то убить? — Протянул Рей, зевая.
— Нет, не убивать, наоборот! Не убивать!
— О, значит выебать? Эт мы быстро! Надеюсь, она не слишком страшная? — Инвалид проявлял нездоровый энтузиазм.
— Мистер Салех, а если это будет обезьяна? — Ричард вылез из гамака. Ночи стояли теплые. А магия надежно защищала от гнуса. Чему дипломаты несказанно радовались.
— Ну, тогда мы попросим Илаю! — Салех накинул а плечи безрукавку.
— А почему сразу Илаю? Чуть что, сразу Эджин, это все, потому что я рыжий? — Недовольно буркнул дипломат. Он оттирал волосы от птичьего помета и злобно поглядывал на небо.
— Нет, Илая, это, потому что ты самый слабый. — Ответил громила.
— Великая героя, никого ебать не надо! — Наконец смог вставить реплику абориген.
— Это печально. И что за задание? — Рей, принялся протирать «Регину» ветошью.
— Ваша лечить! Народ Унара-Макута. — Ответил Херля. Он продолжал улыбаться.
Повисло озадаченное молчание.
— Мистер Херля, пожалуйста, поделитесь подробностями, в чем именно заключается наша миссия? — Первый в себя пришел Ричард
— Народ Унара-Макута болеть. Великая героя из лечить. Все славить великая О! — Исчерпывающе подробно ответил абориген и снова стал улыбаться.
Ричард тяжело вздохнул.
— Не нравиться мне это! — Гринривер решительно отложил в сторону ружье.
— Ты эту фразу повторяешь с самой столицы. — Рей занимался укладкой патронов в плетеную сумку.
— И вы мне тоже не нравитесь, мистер Салех. — Ричард повязал на голову какую-то тряпку. Он уже был обряжен в набедренную повязку из чьей-тошкуры. И сильно от этого страдал.
— Могучий белобрысый падла, что дал сильный пинок Великомы Ы сильно гневаться?
— Он перепил и не смог поучаствовать в оргии. — Ответил за компаньона Рей.