Сильвио Берлускони – Премьер Италии
Шрифт:
История послевоенной Италии помнит, что четыре из девяти президентов досрочно покидали Квиринальский дворец. Первым (по состоянию здоровья) после 2 лет 6 месяцев пребывания в президентском кресле ушел в отставку в декабре 1964 года Антонио Сеньи.
Вторым был Джованни Леоне. Он покинул пост на Квиринальском холме Рима в июне 1978-го, за полгода до истечения полномочий.
Социалист и герой движения Сопротивления в Италии Сандро Пертини сдал президентский мандат 29 июня 1985 года, примерно за неделю до его завершения. Франческо Коссига – предшественник О. Л. Скальфаро – ушел с поста за два месяца (в апреле 1991 года) до истечения срока действия президентского мандата, заявив в одном из интервью автору этих строк, что сделал все от него зависящее во имя политической и экономической стабильности в Италии, улучшения российско-итальянских отношений. На майских выборах 1999 года сенатор Франческо Коссига играл важную роль как лидер политической группировки, имевшей влияние на развитие обстановки и баланс сил в парламенте.
У кого из кандидатов были наилучшие шансы? На этот вопрос парламентарии старались отвечать сдержанно.
– Я поддержу кандидатов левого центра. Пока это Роза Руссо Ерволино или Карло Ацелио Чампи, – говорил мне один из сенаторов. – Но борьба обещает быть упорной.
– Сделаем все возможное, чтобы в Квиринал не прошла ни одна синьора, – заявляли представители правых сил, имея в виду Эмму Бонино, Тину Ансельми, Розу Руссо Ерволино, Туллию Дзеви. С той же решимостью они отвергали кандидатуру и Президента Скальфаро.
– Мы выведем на площади Рима в знак протеста более двух миллионов демонстрантов, если на пост Президента-бис будет реально претендовать Оскар Луиджи Скальфаро, – утверждал лидер правоцентристского пула Сильвио Берлускони. И всем было ясно, что это – вполне обоснованное заявление, а не угроза. Своеобразная «репетиция» уже проходила в столице: когда было утверждено правительство экс-коммуниста Массимо Д’Алемы, правые открыто бросили упрек Квиринальскому дворцу в том, что там играют на «левом фланге в ущерб правому». Об этом не забыли в Италии.
Но помнили наблюдатели и о ходе президентских выборов и о практике всех девяти предыдущих избирательных кампаний. Их логика сводилась к следующему: тот, кто на первых порах, казалось бы, успешно набирал очки, как правило, не доходил до финиша. Поэтому до 13 мая кандидаты стремились не раскрывать карты. То и другое почти одинаково опасно. Шла борьба не просто кандидатов – блестящих индивидуалов, а двух блоков – левого центра и правоцентристов («Вперед, Италия!» и Национального альянса). Победил же 13 мая 1999 года Карло Ацелио Чампи. (Часто пишут Карло Адзелио Чампи. То и другое – правильно.)
В Италии вся «президентская жизнь» регламентирована, определена законами и постановлениями, окружена порядком и условиями. Например, Президент уходит с поста. В доме, где он жил, появляется очередной хозяин. Церемония прихода – отнюдь не «поминки» по бывшему хозяину Квиринальского дворца. Все права бывшего Президента защищены законом, Конституцией.
Новому, десятому по счету Президенту Итальянской Республики Карло Ацелио Чампи и его супруге Франке (Франкине) предстоит прожить в Квиринальском дворце семь конституционных президентских лет. «Переселение» из старой собственной квартиры гражданина Чампи состоялось 18 мая 1999 года.
Интересно, что гости президента и главы государств, приезжающие в Рим с официальным визитом, по протоколу тоже должны останавливаться в Квиринальском дворце. России с этим «обычаем» не повезло. Царь Николай II, посетивший Вечный город с двухдневным визитом, останавливался во дворце Мадама (ныне сенат), где и по сей день сохранилась памятная латунная табличка. М. С. Горбачев, прибывший в Рим в ноябре 1989 года, от высокой чести остановиться в президентском дворце просто отказался в… целях безопасности. Президент России Борис Ельцин тоже не осчастливил Квиринал своим пребыванием. Как конфиденциально поведали врачи и охранники, каменные ступеньки Квиринала оказались слишком высокими. Борис Николаевич обосновался в королевских номерах «Гранд-отеля», где все прошло без недоразумений. Здесь он чувствовал себя хорошо и не руководил оркестром.
Итак, Квиринал обрел нового хозяина. Произошла смена караула. С каким багажом уходил 80-летний Оскар Луиджи Скальфаро? За время выполнения своих президентских функций он ни разу «официально» не болел, не отложил или не отменил ни одного запланированного визита или встречи. Всего же он провел встречи с 142 главами государств, в качестве личных гостей принял 23 президента, провел во дворце 27 государственных приемов. За семь лет он посетил 90 столиц и 300 итальянских городов. Был участником всех важнейших встреч «семерки», превратившейся при нем после включения России в «Большую восьмерку». Неаполь рукоплескал тогда российской делегации.
Из Квиринала Скальфаро ушел тихо и спокойно. Накануне отобедал с новым хозяином дворца – своим старым другом Чампи.
Личный багаж Скальфаро и его дочери Марианны был скромен и невелик. Кое-какие полученные в прошлом подарки (около сотни). Все остальные сданы в фонды государства, оприходованы в архиве.
В Квиринальский дворец Скальфаро привез с собой старый будильник. Он верно звонил ему и дочери в течение семи лет и теперь отправился по своей прежней прописке.
А что же Марианна – дочь и главный советник президента? Она тоже сумела сказать свое «прощай» Квиринальскому холму. Во дворец к отцу она перебралась не сразу и провела там полностью только 700 дней из 2520. Я видел Марианну всегда одинокой на даче (в 53 километрах от Рима по старой дороге Легионеров – Аурелии). Теперь, став свободной не от должности «советника», а от «звания» «дочь Президента», она решилась на первую встречу с журналистами. Ее первое интервью появилось на страницах газеты «Репубблика». Доктор психологии, любительница классической музыки, пуританка… Между прочим, заядлая курильщица. Ее единственная вина, состояла в том, что она дочь важного человека. Так считала ее ближайшая подруга Альба Париетти. И добавляла: «Вместе с отцом они смотрятся как священник-прете и его послушница». Хотя в действительности это было не совсем так. У Марианны на все было свое мнение, которое нередко публично озвучивал отец-президент.
– Я молчала все эти годы, и теперь не могу наговориться, – улыбалась Марианна.
Особенно важно иметь возможность говорить сейчас, когда в Европе война. Сколько всяческих политических уверток, а вокруг гремит, распространяется ужас и пожар югославской трагедии. Говорят о применении там «умного» технологического оружия. Разве слово «умное» подходит к тому, что служит разрушению, уничтожению человеческих ценностей! И это кредо Марианны.
– Что вы думаете делать, вернувшись домой, на улицу Серафино?
– Спать. Спать спокойно.
– Чем займется отец?
– Не бойтесь за отца. Могу гарантировать, что семья знает, чем займется каждый. Семь лет отцовского президентства мне показались вечностью. По крайней мере прошли, словно лет тридцать. Я переживала по каждому поводу (это о Марианне Оскар Луиджи както сказал: «Она – моя вторая, но большая половина, потому что я постарался ей заменить и отца, и мать…»).
Теперь они вновь, как всегда, едины… На улице Серафино в прежней пятикомнатной квартире с террасой, уставленной горшочками герани, вблизи от дороги Легионеров, ведущей на север, – Аурелии.