Сильвио Берлускони – Премьер Италии
Шрифт:
Чем отличаются интервью Андреотти? Четкостью выражения мысли, лаконичностью, остроумием. Если что остается неясным, то это результат недостаточной эрудиции журналиста. Но это не беда, знания можно пополнить из многих книг, написанных лично Джулио Андреотти. Например, отношение Андреотти к коммунизму в юношеские годы. В книге «СССР, увиденный вблизи. От холодной войны до Горбачева» он пишет: «Я не принимал участия в войне в Испании. Если однажды Вам придется увидеть мою юношескую фотографию, где я, в традиционном жесте сжав руку в кулак, стою у стены, на которой надпись: “Да здравствует коммунизм!”, то знайте, что дело происходило во время визита католических студентов в Чинечитту (главная киностудия Италии), где снимался фильм об испанской войне (надпись “Да здравствует коммунизм!” была, естественно, сделана по-испански, а не по-итальянски)».
«В то время, – писал Андреотти, – я совершенно не интересовался политикой, но с негодованием воспринимая сообщения о том, что испанские республиканцы стреляли в монахинь. В моем сердце гнездилось сомнение, я полагал, что это была выдумка фашистской пропаганды, чтобы выставить в благоприятном свете Франко. Эта тенденция недоверия продержалась в моем сознании долго – вплоть до известного доклада Хрущева, где речь шла и о расправах над крестьянами на Украине. От коммунистов дальше всего меня отодвигал провозглашенный ими атеизм, их смехотворное сравнение религии с “опиумом для народа”».
Многое грустное и трагическое на протяжении десятилетий держало в напряжении политиков, дипломатов, экономистов и юристов Запада. Создавались различные теории, рождались пакты, планы, основой которых непременно был отпор «нашествию с Востока». Казалось бы, у политиков Запада не было и не могло быть сомнений в том, откуда грозит миру опасность. Но незримо развивался и другой процесс – стремление Запада понять таинственный Восток. Понять и пожать протянутую руку. Пожалуй, процесс этот обозначился и наиболее отчетливо определился раньше, чем в других странах Западной Европы, именно в Италии. И у истоков этого процесса был Джулио Андреотти.
Позже он напишет о том, как стоял у мемориала Пискаревского кладбища и думал о тех далеких страшных временах блокады Ленинграда, когда люди умирали от голода, но находили в себе силы идти на театральные премьеры. Это была вера в торжество жизни. У Андреотти сложилась уверенность: до тех пор, пока люди разных поколений помнят пережитые трагедии, мир будет прочным. Риск третьей катастрофы может быть возникнет после, после… Десятки, миллионы жизней отданы во время Второй мировой войны, и люди должны быть защитниками мира. Некоторые остаточные явления «холодной войны» еще долго будут давать о себе знать, но это уже слабые всплески, ибо как на Западе, так и на Востоке поняли главное: бессмысленно нагревать воду выше точки кипения или перемораживать лед… Так считал Андреотти. Так мыслит и Берлускони.
Поступательный процесс в развитии двусторонних связей привел к своеобразному пику – заключению Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и Италией.
Я не знаю, кто из высших политических деятелей Запада, находящихся по сей день во главе правительств и государств, писал публицистические книги об отношениях с Советским Союзом и Россией, давал свои оценки встреч с нашими лидерами прошлого и настоящего. Издательство «Риццоли» еще в октябре 1988 года выпустило в Милане авторскую книгу Джулио Андреотти. Главой «Исповеди Хрущева» он завершил трехсотстраничное произведение, видимо, желая выделить, с чего начиналась разрядка и какие плоды, несмотря на трудности, она принесла. Андреотти вспоминал слова Хрущева: «Папа Римский (в то время Папа Иоанн XXIII) и я можем иметь расхождения по многим вопросам, но мы едины в стремлении к миру. Самое главное – жить и позволять жить другим. Все народы хотят жить: и мусульмане, и евреи. И у всех религий есть право на жизнь. Главным образом в то время, когда наука может принести огромное добро и огромное зло, когда необходимо предоставить всем народам свободу решать свои собственные умственные и политические дела».
Обширен круг интересов и знаний Андреотти. Театр, живопись, спорт. И глубокая человечность. Вы знаете, что он однажды спросил: получил ли квартиру олимпийский чемпион, прыгун в высоту В. Брумель? Этим вопросом, он, конечно, обескуражил собеседников.
А знание искусства кино? Он помнит, например, что СССР не участвовал в Венецианском кинофестивале с 1934 по 1954 год. Приезд наших мастеров кинематографа на венецианский остров Лидо, по его мнению, – большой вклад в мировую историю кино.
Несмотря на всю свою занятость, Андреотти принимал участие в работе многочисленных жюри. Скажу об одном из них. Он возглавлял жюри по присуждению международной премии «Фьюджи» (по названию городка под Римом). В 1990 году лауреатом этой престижной премии стал Михаил Горбачев. И получил…
…В синем костюме, светлая рубашка с синим галстуком, сутуловат. И добрая улыбка за большими очками. Журналисты острят: через большие очки он все видит, большими ушами все слышит.
На подобные остроты в Италии не принято обижаться. Не обижаются видные лидеры и на популярные телепередачи, которые смотрят 10–15 миллионов зрителей и в которых комично представлены руководители государства, правительства, партий. На телеэкране у Джуллио Андреотти был и свой «двойник» – актер Оресте Монелло в программе «Кремекарамелле» (автор Пинджиторе). И Андреотти смеялся вместе с миллионами телезрителей. Это и талант, и мудрость, и честность… Стиль жизни.
Голоса избирателей – ломкая и временная карта.
Концепции рождаются в уме и исходят не от души.
Маленький нос (гулькин) Буратино – не к лицу.
Эзопов язык лучше любого иностранного.
Медвежьи услуги делают не медведи.
Принести добрую новость – это подыграть хорошему настроению.
Глава IX
Плюсы и минусы «бархатных» перемен 2000–2004 годов
Юбилейный 2000 год начался для Кавальере Сильвио Берлускони с прискорбной человеческой утраты. В тунисском изгнании, в своей вилле в Хаммамете в среду 19 января 2000 года в полдень в кресле-качалке внезапно скончался его близкий друг 66-летний (родился 24 февраля 1934 г.) Бенедетто Кракси, широко известный в мире как Беттино Кракси – экс-премьер-министр Италии.
Дочь Стефания вышла на кухню, чтобы приготовить отцу горячий чай, а когда вернулась было уже поздно: даже срочно вызванные врачи «скорой помощи» оказались бессильны. Жена Беттино – Анна Кракси – проходила курс лечения в Париже. Получив телефонный звонок с трагическим известием о кончине мужа, она немедленно отправились на аэродром Орли, но улететь смогла только 20 января. Сын Боббо Кракси, находившийся в Риме, добрался до Туниса и занялся организацией похорон, оповещением всех близких и знакомых. Одним из первых был Сильвио Берлускони, о котором Беттино Кракси говорил: «Это – мой друг (“per bene; a per male” – “pour le Bien et pour le pire”) в добре и зле». И не ошибался.
Кракси не любили многие, но еще большее количество политиков Италии (не из соратников) его открыто ненавидели и боялись даже тогда, когда он был вдалеке от Апеннин. За годы его ссылки они делали вид, что забыли о бывшем премьере и политическом секретаре социалистической партии. Но сейчас вспомнили все: от заклятых врагов – экс-коммунистов и судей миланской магистратуры, приговоривших Кракси к длительным срокам тюремного заключения (по процессу «Чистые руки»), но не дотянувшихся до «социалиста № 1», эмигрировавшего на другую сторону Средиземного моря, – до парламентариев, министров, Президента Италии.