Сильвия
Шрифт:
— Когда мне явиться?
— Его сейчас нет в городе. Вернется во вторник или в среду на следующей неделе.
— Стало быть, я позвоню во вторник.
— Именно так, мистер Маклин. И пожалуйста, с утра. Если мне до этого позвонит мистер Саммерс, в таком случае он сам с вами свяжется. Вас можно застать в офисе?
— Иногда можно.
— А точнее вы не могли бы сказать, мистер Маклин?
— Как дела пойдут.
— Понятно. Секретаря у вас, значит, нет?
— Это мне не по карману. Я ведь не таков, как ваш начальник, я у него просто временный служащий.
— Может быть, вам бы автоответчик поставить?
— Был уже, но пришлось отказаться из экономии, когда я надолго уезжал. Послушайте, если мистер Саммерс просто прожить без меня не может эти несколько дней, пусть он мне телеграмму пришлет.
— Мистер Саммерс вряд ли это предложение одобрит.
— Ну, тогда, стало быть, проживет и без меня, — сказал я, вешая трубку.
Вышел из офиса, проследовал к «Гуджи» — это закусочная такая через квартал от меня, там хорошие гамбургеры, которые я сопроводил стаканом молока, яблочным пирогом и кофе. Вот я и дома. Прощай, светская жизнь, полная скитаний.
Глава II
У каждого города есть, чем похвалиться, а что касается Лос-Анджелеса, тут все ясно — солнце, погода: всегда тепло, всегда чудесно. Приезжающие из Нью-Йорка и вообще пуритане, которым претит, чтобы люди предавались наслаждению, не преминут добавить капельку дегтя — мол, у вас здесь смог ужасающий. Но сегодня смога в Лос-Анджелесе почти не было, а в Беверли-Хиллз его не было вообще. Теплый, прозрачный день из самых восхитительных.
Я шагал по улицам, не задумываясь, куда иду, и вот так оказался на бульваре Санта-Моника, вскоре увидев перед собой вывеску книжного магазина «Драйзер». Вот уже почти целый день я в городе, который называю родным, а ни с кем еще толком и не побеседовал, почему бы не зайти перекинуться словечком с Энн Гольдфарб. Она сидела за своим столиком, перебирая книжки, и при виде меня приветливо улыбнулась: «С возвращением, путник».
Сразу стало как-то тепло на душе, давно уже не было этого чувства.
— Далеко ездили?
— Да по разным местам.
— Рады, что вернулись?
— Дом как-никак, — сказал я. — Ну, что теперь читают умные люди?
— Не очень-то читают. Дела у нас скверно идут, почти как и у вас, детективов.
— А мне что вы порекомендуете?
— Да много чего можно посоветовать, Мак. Смотрите-ка сколько всего вышло. Когда мы с вами пообедаем вместе?
— Когда проголодаюсь.
— Симпатичный вы, — улыбнулась Энн. — Ладно, подберите себе книгу, я вам двадцать процентов скидки дам.
Я пошел попастись. Прекрасное слово, умиротворяющее. Отец мне, помнится, рассказывал, что там, на старой нашей родине, когда пробивалась первая травка, скот выпускали в поля — вот именно попастись. Какая ирония, что в этой стране, где на книги смотрят косо, а часто и настороженно, тех, кто любит в них рыться, сравнивают со скотом — тоже пусть пасутся. Да, сравнение точное: передвигаешься от полки к полке, кое-что подбираешь, пробуешь на вкус. В разделе беллетристики ничто не пробудило у меня настоящего аппетита, но в секции книг по истории я невольно задумался: их было очень много, и все больше по античности — с чего бы это столько людей принялись выяснять свои самые глубокие корни? То ли предчувствуют надвигающийся зловещий конец, то ли вдруг пришло понимание, что всех нас жестоко лишили корней и надо, непременно надо восстановить какие-то утраченные нами связи друг с другом?
Я перелистывал новую книгу профессора Косна об этрусках, решив, что эту я приобрету, и тут подошла Энн Гольдфарб:
— А поэзией еще интересуетесь, Мак?
— Да никогда я ей особенно не интересовался, Энн.
— Но одну-то книжку купили, я ведь помню. Не забыли еще? «Погасшую луну» Сильвии Вест.
— Она мне по особому случаю понадобилась, Энн.
— Мисс Вест вообще особый случай, Мак.
— Совершенно с вами согласен. Вы говорили, она к вам заглядывает?
— Раза два-три в неделю обязательно. И сейчас вот здесь. Мне подумалось, не хотите ли вы с ней познакомиться, Мак?
Я обернулся и вот, рядом с Энн, увидел Сильвию Вест, разглядывавшую что-то на соседних полках. Виден мне был только профиль, но узнал я Сильвию мгновенно и, вот странно, никакого нервного трепета при этом не почувствовал, ни восторга, ни дрожи, просто некоторое облегчение. Знал ведь, что рано или поздно мы встретимся — либо случайно, либо я так устрою, что эта случайная встреча состоится. Ну и ладно, так даже лучше.
Но, видимо, смотрел я на нее пристальнее, сосредоточеннее, чем догадывался. На ней был пепельно-серый костюм с белой блузкой. Черные волосы завязаны узлом сзади. Туфли темные и такая же сумка. И вот она поворачивает ко мне голову, а мне кажется, что мы с ней встречались десятки, сотни раз в былые времена. Мне и в голову тогда не пришло задуматься, красива ли она и в чем именно ее красота. Тут просто не о чем было говорить — конечно, красивая, это же Сильвия.
— Да, интересно было бы познакомиться, — пролепетал я. — Очень интересно.
Я пошел за Энн к соседнему стеллажу. Покупателей, кроме нас с Сильвией, почти не было, а если и были, значит я на них не обратил внимания. Сильвия, заметив наше приближение, отложила книгу, стояла, с любопытством на нас поглядывая, особенно на меня — взгляд женщины, слишком много дела имевшей с мужчинами, чтобы не проявлять никакой настороженности.
— Мисс Вест, — обратилась Энн непринужденно, как она умеет это делать, избегая любых сложностей, — это мистер Маклин. Хочет с вами познакомиться. Он с большим интересом прочел вашу книгу, которую у меня купил месяца два назад.