Силы природы

Харпер Джейн

– Да, перекинулись парой слов вначале, но мы недолго там пробыли. Ушли, когда начался дождь.

– О чем вы разговаривали?

Бейли наморщил лоб.

– Да ни о чем. Так, о работе.

– Даже во время дружеского визита? – спросила Кармен.

Последовала слабая улыбка.

– Вы сами сказали, я никогда по-настоящему не отдыхаю от работы.

– И какой она вам показалась в ту ночь?

На долю секунды повисла тишина.

– Нормальной. Но мы недолго разговаривали.

– Вас ничего в ней не насторожило? – спросил Фальк.

– А именно?

– Что

угодно. Ее здоровье, психическое состояние? Способность дальше участвовать в походе?

– Если бы у меня были какие-то сомнения насчет Элис или любого другого сотрудника, – ответил Бейли, – я бы принял меры.

Где-то глубоко в кустах зачирикала птица, резко и пронзительно. Бейли, нахмурившись, посмотрел на часы.

– Простите. Слушайте, спасибо за помощь, но мне пора. Хочу успеть к вечернему совещанию в штабе поисков.

Чейз сменил позу.

– Я тоже туда еду. Подвезти?

Бейли похлопал по крыше своего «БМВ».

– Нет, я сам, спасибо.

Он вытащил ключ, пожал всем руки, коротко помахал на прощание и был таков, невидимый за тонированным стеклом отъезжающей машины.

Проследив за ним взглядом, Чейз с какой-то тоской посмотрел на неповоротливый микроавтобус «Организаторов приключений» в углу парковки.

– Мне тоже пора ехать. Дам вам знать, если будут новости, – сказал он и пошел к машине с ключами в руке. Фальк с Кармен снова остались вдвоем.

– Интересно, что же все-таки задержало Бейли, – сказала Кармен. – Ты веришь, что это были семейные обстоятельства?

– Не знаю, – ответил Фальк. – «БейлиТеннантс» – семейная компания. Так что он может отнести к семейным обстоятельствам все что угодно.

– Да. Хотя вынуждена сказать, что, если бы у меня была такая машина, я бы тоже пропустила микроавтобус.

Они подошли к своему седану, припаркованному в дальнем углу. Когда стали открывать багажник, оттуда посыпались забившиеся в щели листья и гравий. Фальк вытащил свой потрепанный рюкзак и вскинул его на плечо.

– Ты вроде бы говорил, что не увлекаешься походами, – сказала Кармен.

– Я и не увлекаюсь.

– Твой рюкзак с тобой не согласен. Он на ладан дышит.

– Ах да. Им часто пользовались. Только не я. – Фальк замолчал, но Кармен смотрела на него выжидающе. Он вздохнул. – Это отцовский.

– Мило. Он тебе его отдал?

– Типа того. Он умер. И я забрал.

– Черт. Прости.

– Все в порядке. Ему-то он все равно больше не нужен. Пошли.

Фальк повернулся, прежде чем она успела сказать что-то еще, и они пересекли парковку, направляясь к коттеджу. Внутри было будто в печке по сравнению с улицей, и он почувствовал, как пот щекочет кожу. За стойкой регистрации стоял тот же рейнджер. Он сверился со списком комнат, забронированных для полицейских и волонтеров, и выдал им по ключу.

– Идите обратно на улицу и по дорожке налево, – сказал он. – Ваши номера в конце ряда, соседние.

– Спасибо.

Они вернулись на улицу и, обогнув коттедж, оказались у длинного приземистого деревянного дома. Он был разделен на отдельные помещения с общим крыльцом, тянувшимся по всему фасаду. Пока они шли по крыльцу, по жестяной кровле

застучал дождь. Их комнаты, как и обещано, были в самом конце.

– Перегруппируемся через двадцать минут? – предложила Кармен, прежде чем исчезнуть за дверью.

Комната Фалька оказалась маленькой, но на удивление уютной. Почти всю ее занимала кровать, в угол втиснулся шкаф, за дверью находилась крошечная ванная с туалетом. Фальк стряхнул с себя куртку и проверил мобильник. Здесь тоже не ловило.

Он поставил свой – отцовский – рюкзак к стене. Тот казался совсем потасканным на фоне чистой белой краски. Фальк не совсем понимал, почему взял его с собой. У него были и другие рюкзаки. Он нашел его в глубине гардероба, когда рылся там в поисках походных ботинок. Фальк почти забыл о его существовании. Почти. Он вытащил рюкзак, потом долго смотрел на него, сидя на полу в тишине квартиры.

Он не сказал Кармен всей правды. Семь лет назад, когда умер отец, он не забрал рюкзак – его отдала медсестра в онкологической лечебнице. Рюкзак был легкий, но не пустой: в нем находились личные вещи Эрика Фалька, которые были с ним к моменту смерти.

Фальку потребовалось много времени на то, чтобы разобрать рюкзак, и еще больше, чтобы отдать его содержимое на благотворительность или избавиться как-нибудь иначе. В конце концов он остался с пустым рюкзаком и тремя предметами. Две фотографии и большой потрепанный конверт. Мятый, прохудившийся на краях конверт, который никогда не запечатывали.

Фальк открыл верхний карман рюкзака и вытащил его. Конверт казался еще более истрепанным, чем он помнил. Фальк разложил его содержимое по кровати. Перед ним предстали контуры, градиенты, цветовые обозначения и символы. Леса, горы, долины и пляжи. Лучшие уголки природы, все там, на бумаге.

Фальк провел пальцами по картам, и от знакомого ощущения у него едва не закружилась голова. Их было больше двух десятков. Некоторые старые, некоторыми пользовались чаще, чем другими, отчего бумага истончилась и казалась хорошо изученной. Отец, конечно же, их исправил. Ему ведь было виднее. Во всяком случае, он так думал. Все маршруты главных походных регионов страны были отмечены вязью слов, выписанных рукой Эрика Фалька. Наблюдениями, которые он делал каждый раз, когда завязывал шнурки, забрасывал на плечи рюкзак и с благодарным вздохом оставлял город за спиной.

Прошло много времени с тех пор, как Фальк в последний раз смотрел на эти листы. И он никогда прежде не мог заставить себя внимательно изучить их. Порывшись, он нашел то, что искал: карту гор Гираланг и окрестностей. Она была одной из самых старых, с пожелтевшими углами. Места складок совсем истрепались.

Фальк снял ботинки и лег на кровать, позволив голове на минуту погрузиться в подушку. Веки отяжелели. Внутри было намного теплее, чем снаружи. Он наугад открыл карту и сощурился в электрическом свете. Серые карандашные пометки кое-где потускнели со временем, слова смазались по краям. Фальк приблизил карту к лицу и ощутил порыв знакомого, давно притупившегося раздражения. Отцовский почерк всегда невозможно было разобрать. Он попытался сосредоточиться.