Симбионты
Шрифт:
– Крупная формация в воздухе не полетит. Будет только бегать и невысоко подпрыгивать. И моментально сожжет запас энергии. Если они не дураки, то образуют несколько мелких вертолетиков, не больше вот таких, – Рыбников отмерил ноготь на мизинце. – А лучше с булавочную головку. Маленькие, в принципе, и летать смогут. И на открытом пространстве «девятке» будет трудно за ними угнаться. Хотя наша особая партия тоже не дура. Она такая… Раскрепощенная. Вполне может решать проблемы по мере возникновения.
– Будем надеяться, до гонок по городу
– А я бы на это поглядел… – мечтательно протянул Рыбников.
– Ну еще бы! – Зарецкий подмигнул и сделал движение, будто хочет похлопать ученого по плечу. – Предметное выяснение, кто тут круче. Эпическая нанобитва. Твои красавцы против монстров Деда!.. И все-таки я не понимаю, зачем он конструировал бота с таким огромным завышением по всем параметрам. Держался бы в рамках разумного, не пришлось бы ему вводить репликацию, не попали бы эти вертолеты под запрет…
– Универсал, – сказал Рыбников.
– Универсал, – кивнул Михаил. – Прототип на очень далекую перспективу. Сначала только медбот, а дальше – универсальный сборщик. Эх, Дед…
– Это вы знаете или предполагаете?
– Я бы так сделал, – сказал Рыбников.
Подумал секунду и добавил:
– Хоть я и не гений. А сделал бы. Не вертолет, конечно, я бы попытался собрать что-то близкое к настоящей стрекозе. Это чертовски трудно, почти невозможно. Только строить микровертолеты – вообще за гранью. До сих пор не верю, что они есть. Пока не увижу – не поверю. Обставил нас Деденёв, еще десять лет назад обставил. Чего мы тут… Движемся методически грамотно, шаг за шагом… А у него – бац! – и сразу универсал.
– И сразу под запрет, – вставил Зарецкий.
– Ну-ну! Мы тоже молодцы, – заметил Михаил. – У нас тоже есть репликаторы.
– Дохленькие и недолговечные, – сказал Рыбников. И вдруг зевнул. – А главное, не загреметь бы нам с ними.
– Забудь, – сказал Михаил. – Когда я стану Президентом, Россия выйдет из конвенции. И никто не пикнет даже. Потому что у кого живые репликаторы, тот правит миром, а остальные в пролете. И ты еще сделаешь универсала. И это все… – он небрежно махнул рукой. – Это все будет твое.
Он повернулся к Зарецкому.
– А ты, если все получится, для начала примешь клинику. А там поглядим.
– Получится, – Зарецкий учтиво поклонился.
– Как будем извлекать добычу?
– Традиционным способом, – сказал Рыбников и снова зевнул. – Виноват, устал. Когда у парня в крови начнется война, он плохо себя почувствует. Симптомы как при гриппе. Дальше все сделает… – он наконец-то поднял глаза на Зарецкого. – Наш любезный доктор.
– Я загляну к нему в лабораторию, отведу парня в санчасть, там на всякий случай возьму анализ крови из вены, он ведь раковый больной. У меня в кармане будет кодер, боты с добычей наведутся на иглу. Нам ведь много не надо…
– Много не надо, – подтвердил Рыбников. – Не хватало еще, чтобы они устроили
– Это все не вызовет подозрений? Парень может знать, что ты не просто врач, – бросил Михаил Зарецкому.
– Парень должен знать, что у нас в санчасти глухо, и мы, врачи-исследователи, совмещаем, – парировал Зарецкий. – Между прочим…
– Да-да, – кивнул Михаил. – При Деде такого бардака не было. Только это он нарочно придумал, чтобы дать вам с Витей Васильевым по второй ставке. Стимулировать молодых специалистов. Я могу прекратить бардак, посадить в санчасть людей, пускай там сопьются от скуки, повеселят народ. Хочешь? Или просто отдай ставку молодому специалисту. У тебя их теперь целое отделение, все голодные, энергичные… Болтливые.
Зарецкий усмехнулся и промолчал.
– Что будет с парнем дальше? Война-то продолжится.
– Наши победят, и все пройдет. Это продлится день, ну два, – пообещал Зарецкий. – Не переживай.
– А если не наши?..
– Тогда все пройдет еще быстрее, – Рыбников криво ухмыльнулся.
Михаил едва заметно прищурился, так бывало, когда его вдруг одолевали сомнения в человеке.
– У тебя прямо какой-то страх перед пятой серией, а?
– Я ее уважаю, – хмуро сказал Рыбников.
– Ты себя уважай, коллега. Самого Деда переплюнул. Он почти два года с этой проблемой возился, а ты неполных два месяца. И вот они, репликаторы. Поставим их на поток – орден тебе соображу. Придумаю, за что. За заслуги перед Отечеством, черт побери!
– Я герой, – бесцветным голосом произнес Рыбников. – Только наши репликаторы держат связность роя четыре месяца, а в парне они сидят восемь лет и не чихают.
Михаил раздраженно крякнул.
– Извини, – сказал Рыбников. – Устал просто. Спать хочу.
– Хорошо. Отдыхай. А завтра готовь свою… Группу захвата. Она может понадобиться в любой момент.
– А ты готовь свою… Роковую женщину.
Михаил усмехнулся и кивнул.
– Она уже готова. Она уже на пути к успеху.
– И когда?.. – поинтересовался Зарецкий.
– Не представляю, – Михаил развел руками. – Но я внимательно слежу. Может, через неделю. Через месяц. Вряд ли больше. Парень у нее прямо под носом, и она знает, что я к нему благоволю. Это для нашей роковой женщины очень весомый стимул попробовать молодого человека на зуб. Она любит хватать чужие вещи, надкусывать и выбрасывать потом.
– Подтолкнуть бы, – сказал Рыбников. – Время поджимает.
– Не могу. Все должно произойти естественно, это люди, а не микробы. Если еще за месяц отношения не наладятся, я придумаю этой парочке общую задачу. Будут работать вместе.
– Парня надо зафиксировать всего-то секунд на десять, чтобы особая партия учуяла в нем других ботов и успела перепрыгнуть на него, – сказал Рыбников, явно недовольный тем, что с людьми куда сложнее, чем с микробами. – В идеале – обнять руками за шею. Неужели это так трудно?