Симбионты

Дивов Олег Игоревич

Уверенно обгоняя весь мир в нанотехнологиях, Россия безнадежно отставала в технологиях гуманитарных. Здесь традиционно, из века в век, мало, кого интересовало, как впечатлять, убеждать и воодушевлять свой народ, заражать его идеей единства, общей для всех судьбы. Проще надуть или припугнуть. Насколько столетия обмана и запугивания испортят породу русских, воспитывая в них раздолбайство и фатализм – то, что сами мы зовем «загадочной русской душой», – тоже мало кого интересовало.

Так говорил Михалборисыч, и Мария видела, что он прав.

А еще он говорил: «Мы растормошим это сонное царство, мы сделаем всех здоровыми

и счастливыми, а они завоюют мир». Мария не очень понимала, как именно боты девятой серии, по три кубика на физическое лицо, растормошат Россию. Она, правда, слышала про забавный сбой, из-за которого испытатели впали в эйфорию, но вряд ли директор имел в виду именно такой эффект!

Ну, директор знает, что делает. А она будет помогать.

По ночам ей снились навороченные рекламные концепты. Затем приснился брендинг. Черт знает, что такое, но называлось оно брендингом, и с ним было хорошо. Потом настала полная шиза. Пригрезилось, будто Мария – макет наружной рекламы, и она приходит к отцу и говорит: «Папа, гляди, какой у меня красивый шрифт!»

Если бы сейчас к Марии подъехал сказочный принц с билетом в Монте-Карло, она бы просто не поняла, чего ему надо. А вспомнила бы – рассмеялась. Какое там Монте-Карло, что еще за детский сад. О каникулах следующим летом можно забыть. Отдыхать скучно, интересно работать. Через два года – выборы Президента. Им должен стать Михалборисыч.

Она будет поблизости.

Потом, когда-нибудь, Мария станет премьер-министром, как Маргарет Тэтчер, даже круче. И непременно возьмет Дашу секретаршей.

* * *

Если ты на фирме без году неделя, и в любимчиках у директора, нос задирать нельзя ни в коем случае, а вот вкалывать надо изо всех сил. Иначе сожрут. Поэтому Мария не стеснялась нарушать трудовое законодательство, и рабочий день у нее заканчивался когда как. Если вовремя – она звонила Даше, мол, подгребай к машине, поехали. Если нет – значит, нет. Даше, слава богу, не приходилось бояться, что ее в автобусе начнут хватать грязными руками: от желающих подвезти барышню домой не было отбоя.

Сектор управления потоком какое-то время просто не знал, как относиться к юной блондинке. Но довольно быстро она заняла место всеобщей младшей сестренки, и можно было надеяться, что ситуация останется стабильной, как минимум, до поры, когда Даше стукнет шестнадцать. Наученная дурным опытом, Даша прощалась с очередным кавалером минимум за сто шагов от дома, поэтому никто еще костылем по хребту не получил. И не видел, как она надевает косынку. Получалось гуманно во всех отношениях: ведь рядом с Дашей были теперь не школьники, скованные по рукам и ногам статусом подчиненного существа, а молодые научники и технари, многие из которых не постеснялись бы двинуть Иоанну Нанокрестителю в торец.

Мария делала вид, что очень довольна Дашиным успехом у мужчин и ни капельки не ревнует. Видимо, ревновать свою любимую игрушку у нее сейчас не было ни времени, ни сил. Хотя пару раз она подначивала ее «забиться на десятку», что та кого-то из ЦУПа поцелует или не поцелует, но Даша в ответ только фыркала. Теоретически, она была готова выиграть пари, только подруга никак не сообразит указать ей на подходящего кандидата. С которым Даша была готова целоваться бесплатно до посинения.

И еще Мария как-то нехорошо поглядела на Дашу, когда та заметила в разговоре, до чего идет Лешке Васильеву белая

нанотеховская униформа. Сказала в ответ, что Леха на особом счету у Михалборисыча, тот им весьма интересуется, а глупенький мальчик стал по этому поводу много воображать. В школе совсем их не замечает, и на работе сторонится, а зря он так, и не мешало бы его поставить на место.

Даша вспомнила, что Мария знает только один способ ставить молодых людей на место, способ абсолютно девчоночий, но от этого не менее действенный и жестокий, и быстро перевела разговор на другую тему.

Она понимала – Мария обломает и опустит ниже плинтуса любого. Видела, как это делается. И очень не хотела, чтобы подруга направила свое бронебойное обаяние на Лешку. Он этого не заслужил.

Правда, у нее была надежда, что Лешка устоит, не поддастся на провокацию. Но, честно говоря, надежда слабая.

Сегодня Мария не позвонила. Значит, опять задерживается. Привычные уже пять минут в «тамбуре» сектора: красивую белую униформу долой, смешные девчачьи шмотки на себя – и на выход. Нет, все-таки подруга была права, Даша останется в Нанотехе, чего бы ей это ни стоило. И к людям она попривыкла, и к работе почувствовала вкус, а главное… Здесь она была свободна. Несмотря на очевидное малолетство, у нее в институте был статус взрослого человека. К ней относились, как к равной, уважали ее личное пространство и личное мнение. Спрашивали тоже как с равной – не больше и не меньше. Поблажки начального периода кончились, теперь ее гоняли в точности столько, сколько положено бегать младшей сотруднице, у которой есть пропуск в «яму» (а такой далеко не у каждого). Буквально вчера завлаб подошел к ней и сказал: «Неплохо, Дарья, неплохо. Вижу, освоилась. Продолжай в том же духе: чего не знаешь, не трогай, под ногами не крутись, под руку не говори. Но давай потихоньку вникай в процесс, не стесняйся задавать вопросы. Ребята ответят, все равно им сейчас делать особо нечего. И запомни: опытный лаборант это ого-го какой нужный специалист. Иного кандидата наук стоит. Кругом разгильдяи! А ты молодец». Никогда еще Дашу так своеобразно не хвалили, и она это оценила.

Домой не хотелось. Но… Надо. И потом, там сестренка, братья. Милые родные существа, пусть и хлопотно с ними. Как сложится их судьба? Они ведь просто не понимают, что творится дома. Они не помнят маму и папу другими. Они не видели, как год за годом отец становится все страннее, а мама все тише и незаметней. И им уже наверное не объяснишь, что многие носят кресты и ходят в церковь, только дома у них – дом, а у нас то ли монастырь, то ли казарма. Все православные, а наших родителей зовут православнутыми. И ничего тут не изменишь, можно только уйти. Бежать. Вырваться. Бежать очень быстро. Иначе засосет эта трясина.

Ну, она уже работает. Делает что-то как взрослая. Она уже бежит.

Сектор размещался на первом этаже, ближе всех к выходу, и Даша буквально через десяток шагов оказалась в просторном вестибюле Нанотеха. Увидела впереди, у самых дверей, знакомую спину, вскинула руку, хотела позвать… И осеклась. Рядом с Марией, оживленно с ней беседуя, шел Леха.

Даша отступила назад, спряталась за угол. Постояла так немножко, пытаясь собраться с мыслями. Ничего не придумала и пошла на выход. Остановилась на широких ступенях крыльца и увидела далеко впереди ту же самую картину: эти двое рядом. Вместе.