Синдбад-Наме
Шрифт:
— Мудрые знают цену выражению: «Возьми у твоего сегодняшнего дня на завтрашний». Поэтому, когда меняется их положение и судьба и беременная ночь вопреки ожиданию кладет дитя их положения из чрева судьбы на колени повитухи, то их сердце и душа не попадают, скорбя и горюя, в когти орла печали, в обитель уныния и тоски.
— Было бы разумно отправиться мне в путь с небольшим капиталом. Говорят, что есть края, где залежались товары. Полечу-ка я и вернусь с запасом на зиму, пока зерна злаков скроются под покровом земли и будут спрятаны за завесу амбаров.
И он улетел с таким намерением.
Умолкли мелодии и песни соловья, струны лютни вяхиря оборвались, а флейта разбилась.
В это время и возвратился самец. Видит он, что его подруга изменилась обликом: живот ее вздулся, глаза впали, — в общем, были налицо все признаки беременности. В душу самца закралось подозрение, и стал он упрекать ее:
— Я всей душой верил в твою непорочность и безгрешность, полностью полагался на твою верность и преданность. И по обязанностям, накладываемым дружбой и верностью, в мое отсутствие ты должна была идти только дорогой целомудрия и чести, блюсти с признательностью союз и близость, которые издавна установились между нами. Ты же в мое отсутствие читала *суры веселия и шуток, повторяла *аяты греха и порока, как настоящая развратница, ступила на путь страсти, вожделения и похоти, выпустила повод самообладания и приготовила для встречи со мной такой предосудительный подарок, такое неприятное питье. Ты, верно, думала:
*Я наброшу недоуздок на верблюда своего,— Пусть на луг своих верблюдов кто-то вывел до меня! «Я, увы, несовершенен, — осуждающим скажу,— Не судите слишком строго, недостойного кляня!»— Клянусь дарующим пропитание, чья щедрость дает и днем и ночью пищу птенцам ворона в гнездах, свитых на деревьях; клянусь творцом, чья милость обеспечивает и днем и ночью пропитание орлятам в гнездах, свитых на вершинах гор, клянусь, что я сейчас же накажу и покараю тебя за преступление и прегрешение, чтобы это послужило образцом примеров и заглавным листом предостережений от подобных проступков для всех невоздержанных.
— Клянусь создателем, величие и совершенство которого прославляет и превозносит рано утром пение петухов, — отвечала куропатка, — клянусь творцом, милость которого славит походка павлина на лужайке, что в твое отсутствие я ни с кем не общалась, не зналась, не дружила, не заводила связи и даже шагу не ступила наперекор твоей воле.
— Когда светит солнце, — отвечал ей самец, — не нужен свет лампы, ибо «нет лучшего свидетеля, чем очевидец».
Подтвердилось подозренье, — ни к чему теперь свидетель!
— Тебе мало преступления, — продолжал он, — ты еще смеешь пренебрегать религией и верой, пытаясь прикрыть лицо правды лживыми клятвами.
И в пламени ярости и пожаре гнева он принялся бить самку. А она только молила:
Жизнь моя тебе принадлежит, — не спеши же убивать меня!
— Не бей, ибо раскаешься в том, что поспешил, но уже будет бесполезно и тщетно:
Ты вспомнишь меня, как узнаешь другую, Но мертвого, плача, ты не воскресишь!Но самец продолжал избивать подругу, пока она из мира жизни не переселилась в мир смерти и не присоединилась к стану усопших. Когда умерла верная супруга и надежный друг и пламя гнева немного поостыло, самец призадумался и промолвил:
— Увы! Моя преданная подруга, верный друг, испытанный товарищ, старая спутница, такая добродетельная и нравственночистая, разумная и рассудительная, умная и дальновидная, убита без достаточных улик из-за какого-то подозрения. И, осуществив это намерение, я не знаю, совершил ли я безумие или достиг цели, прав я или заблуждаюсь!
Между тем птицы тех мест прилетели приветствовать его и поздравить с возвращением. Они стали расспрашивать о случившемся, и самец-куропатка рассказал им о том, что произошло, и стал объяснять свой поступок. Птицы же осудили его и стали укорять:
— Ни с кем не посоветовавшись, ты совершил такой тяжкий грех! Без видимой причины ты допустил великое преступление! Знай же, что в этих местах с нашими женами случается подобное. И тогда закрадывается подозрение, что жена беременна. Спустя три месяца после появления этих признаков мы приносим известный корень и даем ей поесть. Опухоль рассасывается, возвращается прежнее состояние, болезнь исчезает. Ты ошибся, совершив этот поступок, был неправ! Если бы ты посоветовался с нами, прежде чем исполнить свое решение, то избавил бы себя от подозрений и греха, не подверг бы себя порицанию в этом мире и наказанию в том.
Когда завеса сомнения спала с лица истины, когда самец удостоверился в своей ошибке и в том, что он без причины и греха со стороны своей подруги погубил ее, стал он оплакивать погибшую, стеная и проливая слезы. Он беспрестанно повторял:
*Я удивлен своим терпеньем. Он умер, — я живу, как прежде, Хоть разлучись с ним, я всенощно рыдал, судьбу свою кляня. И день, теперь прожитый мною, сам по себе такое чудо, Что уж ничто не сможет в мире сильнее удивить меня!