Синие берега

Цветов Яков Евсеевич

– Отставить!
– приказал Андрей. И Пилипенко оттолкнул от себя усача.

Женщина опустила руки. Еще не совсем успокоившись, взялась за черень ухвата и завозилась у печи.

– Посидить трохи, нагодую.

– Кормить нас не будете. Не тот дом, - оборвал ее Андрей.
– Воды разве...

Женщина с готовностью зачерпнула в кружку воды, подала Андрею, в несколько долгих глотков опорожнил он кружку. Потом женщина поднесла полную кружку Пилипенко.

– Послушай, "свой", - обратился Андрей к усачу, - ты можешь сказать, где находится противник? Наш, - ткнул себя в грудь.

– Где-где, -

поднял усач плечи, поднял глаза.
– А бес его знает где! Может, он тут, возле нас, а может, за сто километров подался. В окружении мы с вами, товарищ командир, як вас по имя-батькови, а в окружении разберешься хиба? Во всяком разе, думать треба, шо под кажным он деревом. Ось як! И смотреть вам в оба, - пробовал наставлять. И столько заботливости в голосе. И сочувственная улыбка под усами. Улыбка короткая, ее как бы и не было.

– Мне не забота твоя нужна, - обрезал Андрей.
– Сапоги собирал на поле боя, так? Когда? И где он, Холодный яр?

– Когда?
– переспросил усач, как бы припоминая.
– Сапоги когда, га? А позавчера. А бой был вон где, - показал пальцем через голову Андрея.
– А только там немцев уже нету. Мы, местные, знаем. Немцы в обход пошли. В обчем, лесом вам идти. До шоссейки. Шоссейка километров с пять от нашего хутора, лесом. Попадется вам домик дорожного мастера. Га? Домик, домик. Кирпичный. Мимо того домика и опять лесом, лесом. А кончится лес, почнется Холодный яр. Га? Ну поле, большое поле, как раз там и был тот бой. Ну сапоги где. По всему полю тому яр, ну балка, овраг ну, тоже величезный. Вам через яр, а там - через поле - и в лес по другой бок поля. Лучше держаться трошки наскосяк, ну на сторону, где солнце пойдет, как раз и выйдете на сторожку лесника. И опять держитесь на солнце, ну на восход, и мост вам случится, через речку. Речка глубокая. Не смотрите, что лесная. Переходите мост и по бережку, попадется вам водянка. Га? Ну мельница на воде. От нее, от водянки, поворачивайте на березняк. А там и соображайте, куда вам дале. Дале вроде и света конец, - усмехнулся.
– Хуторянин наш видтиля вчера вернулся, красноармейцы, говорил, туда прямували. Ось и весь маршрут. Лучше всякой карты намалював, - довольно растопырил пальцы. Га?..

Помедлил с минуту, раздумчиво добавил:

– Майте на увази, по шоссейке туда-сюда на мотоциклах немцы шныряют, с такими большими на грудках железными бляхами. Шо це воно за таке?..

"Ага, - заметил Андрей про себя, - нагрудный знак, похожий на повернутый вниз металлический воротник: и полевая жандармерия появилась".

– Слухайте, як вас по имя-батькови, може, и возьмете по паре чобит? Сгодяться. Га?
– Усач, весь в доброжелательной улыбке, привстал, готовый пойти в сени за сапогами.

– Не надо.
– Андрей поднялся. Словно только сейчас заметил на усаче сухой пиджак, сухие брюки, и в ногах, подумал, конечно, сухо. Позавидовал даже, даже плечом повел, пошевелил пальцами в сапогах.
– Так вот, "свой". Если следом за нами пошлешь, мы отобьемся. Нас много. А тебя, придем, и прикончим. Понял?
– пристально смотрел он на усача.
– Сейчас бы следовало прикончить. Да подождем, проверим, какой ты нам "свой".

– Шо це вы, товарищ командир!
– Усач испуганно и огорченно развел руками.
– Осподь с вами. Идти доносить на вас? То вам я дорогу рассказал.

А другим - навищо?

– Закрывайся. И до утра никуда ни шагу.

– Никуда. Ни шагу, - закивал усач.

Андрей и Пилипенко вышли.

– Ай, смердюга, - зычно сплюнул Пилипенко.
– Вон какое зелье росло на нашем поле!

Андрей не откликнулся.

3

Вано и Саша подтвердили: недалеко шоссе и у шоссе домик. Усач не обманул, со страху, наверное. Домик в четыре окна по фасаду, смогли рассмотреть Вано и Саша. Окна раскрыты, из них доносился храп. Вано и Саша слышали: храп. Человек пять-шесть спит. Немцы. Немцы, точно. Один выходил на крыльцо, помочился. Сонный, буркнул он что-то, по-немецки. Должно быть, часовому.

Значит, немцы, - размышлял Андрей.
– Пусть их там не пять-шесть, а дважды столько - один на одном. Ночевка подразделения? Или какой-нибудь штаб?

Андрей ступал медленно, мысль о домике не оставляла его.

Шли молча, не видя друг друга. У ног возились еловые ветви, каждый слышал, что рядом есть кто-то свой, и это подбадривало.

– Семен.

– Да, Андрей?

Андрей молчал, додумывал, прикидывал.

– Домик дорожного мастера небольшой, раз четыре окна, так? Немного, считай, немцев прикроет.

– Понял тебя, Андрей.

Оба умолкли. Теперь оба додумывали то, что занимало их.

– Часового если б без шума убрать...
– развивал Семен мысль Андрея.

– Постараться надо, - сказал Андрей как о чем-то уже решенном.

Решения еще не было. Напасть на домик - потерять время, а надо торопиться туда, где стреляли и, следовательно, шел бой и, значит, проходила линия фронта. Но там уже стихло.

– Постараться надо, - повторил Андрей тверже.

– И в порошок истолочь фрицев. Вот тебе и шанс получить карту, проговорил Семен.
– Ту самую, которую спишь и видишь: карту противника с нанесенной на нее обстановкой.
– По тону Андрей догадался, что тот улыбался.

Именно это имел в виду Андрей: вдруг в случае удачи нападения узнают расположение немцев и советских подразделений, а может быть, и частей, хотя бы в этом квадрате. Большего и не надо.

Остановились в полукилометре от шоссе.

– Пойду, разведаю, так?
– сказал Семен.
– Дело такое, что перепроверка не лишня.

Семен с Вано вышли к самому шоссе, залегли в кювет и всматривались, вслушивались - ни машины, ни пешего. Домик дорожного мастера смутно проступал из темноты.

У домика вспыхнул огонек, очень четкий в ночи. Семен проследил взглядом за огоньком. Наверное, часовой закурил. Так и есть: огонек то угасал, то снова вспыхивал. Потом часовой стал что-то насвистывать, должно быть, старался таким образом подавить страх.

– У немчика мандраж, да?
– шепнул Вано Семену.

"Кто он, этот фриц?
– подумалось Семену.
– В самом деле, Фриц? Или Ганс? Или Отто? И откуда ждет он письма, из Баварии, из Саксонии? Письма он уже не дождется. На войне такое неизбежно: кто-то кого-то должен прикончить..."

– А тебя, Вано, не схватит мандраж, если подкрадешься поближе к домику?
– сказал ему Семен на ухо.

– Меня, да?

– Тебя.

– Нет, товарищ политрук. Не схватит.

– Установи, высоко ли до окон. Разведай, по ту сторону домика что лес, поляна, лог?.. И все, что сможешь.