Синий мир (Сказка о любви, ХХIII век)
Шрифт:
– Да, около пяти лет,- согласился Иван,
– И ты не хочешь на эти долгие пять лет отрывать своих друзей от живого дела. Особенно Алексея, которому в Даль-Гей хочется попасть, наверное, не меньше, чем тебе на Уикту. А пролив Персея? Ты же не пройдешь его в одиночку!
Лобов спокойно взглянул в глаза товарища.
– Я пройду.
Снегин отвел взгляд, знал,- этот пройдет.
– Хорошо,- согласился он после паузы,- пройдешь. Но два с половиной года одиночества! Я имею в виду марш до пролива Персея и обследование Уикты. А может быть и все пять... Нельзя ведь рассчитывать только на удачу! В напряжении гиперсветового полета ты не выдержишь такого одиночества, Иван. Не выдержишь!
Снегин ждал спокойной реплики Лобова: "Я выдержу". Но ошибся! Иван помолчал и согласно кивнул головой.
– Верно! Такого никто не выдержит. Но,- он поднял глаза на товарища и снова его губы тронула едва приметная улыбка,- путь до пролива Персея можно сократить. Сильно сократить. Туда можно дойти примерно за полчаса.
Секунду-другую Всеволод смотрел на него как на сумасшедшего. Потом догадался в чем дело, зажмурился, покачал головой и снова взглянул на Ивана, теперь уже с восхищением.
– Гравитационный сёрфинг?
Лобов кивнул.
– Он самый. Я консультировался с астрофизиками службы безопасности. Есть несколько подходящих по удалению от рукава Ориона тесных звездных пар, находящихся в околокритическом состоянии. Специалисты гарантируют, что с помощью подпространственной торпеды спровоцируют новоподобную вспышку одной из них в точно назначенное время. Ну, а побочным результатом будет ударная гравитационная волна, которая пройдет по рукаву Ориона со скоростью, пропорциональной кубу скорости света. Все хорошо, только...
– Погоди,- остановил Лобова Всеволод.- Дай мне очухаться. И как следует подумать!
Снегин нацедил себе бокал росничка, опустошил до дна и еще раз, теперь уже жестом руки, попросил Ивана - не мешай, дай подумать и сориентироваться. Всеволод, конечно же, знал о проекте подрыва тесных звездных пар с помощью подпространственных торпед. Тесные двойные пары с периодами обращения меньше пяти часов, состоящие из массивных белых карликов и значительно более легких, хотя и больших по линейным размерам красных карликов, были взяты на строгий учет службой безопасности дальнего космофлота. Такие звездные пары неустойчивы и всегда готовы сорваться в огненную бездну новоподобной или даже новой вспышки. Вспыхивает белый карлик, все время захватывающий, аккрецирующий, как говорят специалисты, водородные запасы своего гораздо более рыхлого красного партнера. Как только масса захваченного водорода превышает критический уровень, происходит термоядерный взрыв. За несколько суток яркость звездной пары возрастает во многие тысячи и даже миллионы раз. Одна звезда, чудовищно распухший при взрыве белый карлик, светит с яркостью миллионов Солнц! При этом выделяется огромное количество лучистой энергии. Особенно опасными для космических кораблей являются космические лучи, обладающие колоссальной проникающей способностью, а в подпространственных каналах - ударная волна гравитации. Но когда произойдет вспышка новой звезды, астрофизика не могла точно прогнозировать даже в двадцать третьем веке. Приходилось прокладывать маршруты гиперсветовых кораблей в обход опасных звездных пар и ограничивать пользование теми подпространственными каналами, которые могли стать стоками ударных гравитационных волн. Сложилась примерно та же ситуация опасности, как в двадцатом веке - в отношении опасности землетрясений. На земном шаре тогда были выделены сейсмически опасные районы. Сейсмологи научились определять наиболее неустойчивые зоны в этих районах, чреватые землетрясениями в ближайшем будущем. Но когда тектоническое равновесие земной коры будет окончательно нарушено и она содрогнется, раскалываясь трещинами и разваливая города и горы на своей поверхности: через день, через месяц или через год,- сейсмологи так и не научились определять. Поэтому в двадцать первом веке была разработана, а в двадцать втором начала проводиться в жизнь программа преднамеренного провоцирования землетрясений. Таким путем удалось начать сброс сейсмической неустойчивости земных недр на уровне сравнительно безопасных землетрясений средней силы и при соблюдении всех мер безопасности, включая эвакуацию населения.
В двадцать третьем веке такая же предохранительная программа была разработана по отношению к звездным парам, находящимся в околокритическом состоянии. Для провоцирования новой вспышки, разделяющей зоны тяготений партнеров звездной пары, к той самой точке Лангранжа, через которую от красного карлика к белому карлику перетекает водород, планировалось направлять подпространственные торпеды с гравитационным зарядом. Взрыв торпеды превращает узкую струю протекающего водорода в мощный поток. Лавинообразно обрушиваясь на белый карлик, он и провоцирует вспышку новой звезды. Тщательные расчеты игры на математических моделях тесных звездных пар и предварительные опыты с гравитационными зарядами малой мощности не оставляли сомнений, что механизм искусственной вспышки новой звезды сработает успешно. Но до натурных звездных испытаний дело пока не доходило, хотя соответствующий технический комплекс был уже создан, снаряжен подпространственной торпедой и размещен на тяжелом гиперсветовом рейдере-носителе. Для накопления гравитационного заряда нужной мощности и запуска торпеды, рассекающей толщу трехмерного пространства, требовались колоссальные расходы энергии! Проще говоря, искусственная вспышка новой звезды стоила несоразмерно дорого по отношению к своей практической ценности в интересах безопасности космических полетов и спрямления космических трасс.
Конечно, такой эксперимент был в высшей степени престижен для земной цивилизации. Новая звезда, зажженная силою человеческой мысли!
Система искусственной вспышки новых звезд была полностью подготовлена, смонтирована на тяжелом рейдере "Гром", но до времени законсервирована. "Гром", числившийся в резерве дальнего космофлота, ждал своего часа, а покуда он не пробил, занимался ординарными транспортными перевозками поддерживал свою ходовую форму, удивляя непосвященных и необычностью надстроек, и малой грузоподъемностью по сравнению со своим брутто-тоннажем. Для ввода его в настоящее дело требовался какой-то дополнительный рациональный, перспективный для будущего стимул.
И вот теперь, благодаря Ивану Лобову, такой стимул появился!
Иван задумал отчаянную, по обычным канонам космических полетов и вовсе несуразную операцию. Работая во взаимодействии с "Громом", который займет боевую позицию по отношению к звездной паре, намеченной для подрыва и вспышки, Лобов решил войти в рукав Ориона на "Перуне", застопорить ход и ждать команд от руководителя операции. По предварительной команде вывести "Перун" на наивыгоднейшую для сёрфинга гиперсветовую скорость. По исполнительной - довернуть под наивыгоднейшим углом к фронту ударной волны, которая настигнет его после вспышки новой звезды. А потом... потом все дело в искусстве сёрфинга и удаче! Пилотажного мастерства Ивану не занимать, а удача - что ж, часто, очень часто, хотя и не всегда, она сопутствует отчаянным, но расчетливым начинаниям. Если Иван оседлает гребень ударной волны, она понесет его на себе словно щепку! Сохраняй передний фронт этой волны свою начальную скорость, пропорциональную кубу скорости света, на протяжении всей длины бега, он бы вынес "Перун" к проливу Персея в мгновение ока - в доли секунды. Но эту трудно вообразимую скорость ударная волна имеет лишь в первый миг формирования. А потом ее передний фронт начинает размываться, а скорость его стремительно падать по экспоненциальному закону. Как только она снижается до критического уровня, равного квадрату скорости света, ударная волна разрушается, сёрфинг прекращается. И корабль, заброшенный за сотни и тысячи световых лет, выходит на собственный маршевый ход. Иван утверждает, что на вспышке новой звезды оптимальной мощности до пролива Персея всего полчаса хода. Тридцать минут - и "Перун" вынесет по подпространственному рукаву Ориона на шестьдесят тысяч световых лет от Солнца! Конечно, на оптимальный сёрфинг рассчитывать трудно, можно и не доехать до пролива Персея на гребне волны, а можно и переехать, проскочив вместе с нею в загалактическое пространство. На корректировку сёрфинга могут потребоваться часы, сутки, а может быть и недели. Но что значат эти сроки по сравнению с обычным, крейсерским ходом по рукаву Ориона, который затягивается на два-три года!
Мысли эти, пестрой лентой промелькнувшие в сознании Снегина и спутавшиеся в трудно читаемый клубок, и заставили его "попросить пардону" сказать Лобову, что ему нужно очухаться, прийти в себя. Постепенно из вороха соображений сама собой выкристаллизовалась главная мысль: предложение Ивана и было тем недостающим стимулом, отсутствие которого тормозило введение программы искусственных вспышек новых звезд! Теперь искусственная вспышка новой становилась не только мерой безопасности, но и перспективнейшим в деле развития сверхскоростных и сверхдальних гиперсветовых полетов экспериментом. Риск? Во все исторические времена шаги человечества в неизведанное сопровождались риском. Так было и так будет! Секрет в том, чтобы сам риск сделать как можно меньшим, а пользу от рискованной операции - как можно большей. Решив, наконец, про себя весь комплекс проблем, который, точно иголка нитку, вытянул анализ, Снегин поднял голову и просто сказал:
– Предложение твое принимается.
Лобов шумно вздохнул.
– Спасибо, Всеволод. Спасибо, дружище. Век не забуду!
Снегин холодно усмехнулся.
– Ты еще добавь, моритури те салютант. Идущие на смерть приветствуют тебя,- так говорили гладиаторы, шедшие на арену Колизея.
Лобов пожал литыми плечами.
– Не собираюсь умирать. Я только хочу побыстрее добраться до пролива Персея.
– Собираешься,- отрезал Снегин и после паузы спросил: - Какова вероятность успеха твоей операции?