Синий олень. Трилогия
Шрифт:
– Уже поздно, дедушка, наверное, дома.
Гюля посмотрела на отца, потом на мужа – они пожали плечами.
– Хорошо, пойдем.
Дверь открыла Лейла, четвертая жена Рустэма Гаджиева. Робко поздоровавшись с гостем, она провела его к мужу, который работал за письменным столом, и вышла.
В последнее время с головой Рустэма творилось что-то странное – он начинал писать и никак не мог собраться с мыслями, в разговоре внезапно умолкал и не в состоянии был подобрать нужное слово, а иногда говорил вообще не то или напрочь забывал
– И о чем… ты хотел со мной поговорить?
– Дядя Сережа и ваша дочь просили передать вам привет, они спрашивают, как ваше здоровье.
– A-а! Ну…передай им… я в порядке. Все?
– Все, до свидания, – и с облегчением вздохнув, Женя выскочил из комнаты.
Когда через три дня, закончив все дела, он вернулся в Ленинград, отец и только что вернувшийся из Москвы дядя были дома. Сергей выглядел усталым, возле губ его пролегли глубокие морщины.
– Ну, что? – спросил он, обнимая племянника. – Как Рустэм?
Женя беспомощно оглянулся на отца и вздернул плечи.
– Что Рустэм? Я сообщил ему, а он… Дядя Сережа, ты извини, я знаю, что тебе больно это слышать, но мне кажется, старик совсем тронулся – начал кричать, что вы с тетей Халидой сами во всем виноваты, и он не желает ничего знать. Полный маразм, короче.
Сергей тяжело вздохнул.
– Ладно, не желает, так не желает. Главное, что ему сообщили, а дальше его дело. Ладно, я пойду к себе, мне надо поработать. Завтра вечером возвращаюсь в Москву.
Он вышел, а расстроенный Петр Эрнестович ласково сказал сыну:
– Не переживай, что поделаешь. Иди к себе, сынок, отдохни.
– Некогда отдыхать, папа, мне надо дописать главу.
Запершись у себя в комнате, Женя включил яркую настольную лампу, достал припасенный заранее бланк сертификата и начал тщательно и аккуратно делать работу, давно ставшую для него привычной – подделывать подписи отца и дяди.
Глава тринадцатая
Пока Халида находилась в клинике, Сергей метался между Москвой и Ленинградом. Петр Эрнестович, выбрав время, тоже решил навестить невестку и спросил у сына:
– Не хочешь вместе со мной съездить в Москву – проведать Халиду? И Лузгиных нужно повидать, поддержать немного – представляю, как бедным ребятам сейчас тяжело.
Женя отказался.
– У меня сейчас такая напряженка с диссертацией, папа, что никак не выбраться, чуть позже съезжу к ним один.
– Ну, как знаешь.
Видеть убитых горем Тимура и Лизу для Жени было выше сил, а при одной мысли, что ему придется зайти к Халиде, которая все еще находилась в клинике, внутренности наливались ледяным холодом. Поэтому в середине марта, когда ему все же пришлось отправиться в Москву, чтобы передать готовые сертификаты и договор Алексею Тихомирову, он скрыл от отца свою поездку, объяснив отлучку «личной жизнью».
В начале седьмого утра, сойдя с поезда на Ленинградском вокзале, Женя из автомата позвонил в гостиницу, где остановился Тихомиров.
– Это Муромцев, извините, что звоню в такой час – только с поезда. Могу я сейчас к вам подъехать?
– Да, конечно же, буду ждать.
Женя приехал спустя сорок минут и, войдя в номер, вновь извинился:
– Простите, что побеспокоил вас в такую рань, вы еще спали, наверное? Просто хочу сегодня же самолетом вернуться в Ленинград – приходится много заниматься, не успеваю.
– Что вы, что вы, садитесь, – говорил Алексей, усаживая гостя, – а я привык рано вставать – всю жизнь на работу к семи было приходить. Сейчас позавтракаете – я из буфета бутербродов и чаю два стакана принес. Здесь, знаете, интересно как – всю ночь кафе работает, и поднос они дают, чтобы в номер можно было отнести.
– Что вы, я не голоден, – вежливо отказался Женя.
– Как же это «не голоден», если прямо с поезда? Вы в каком институте учитесь?
– Я окончил университет, сейчас в аспирантуре. До защиты диссертации всего год, приходится вертеться.
Алексей не очень хорошо представлял себе, чем занимаются в аспирантуре, но во взгляде его мелькнуло уважение.
– Вон как! А у меня брат младший закончил на инженера, сейчас со мной работает. Да вы ешьте, не стесняйтесь.
Немного подумав, Женя откусил кусочек бутерброда.
– Когда вы будете в Париже? – спросил он.
– Завтра днем выезжаю, мне Самсонов билет заказал, – со вздохом ответил Алексей, – а уж когда доберусь, тогда доберусь. Никогда по заграницам не ездил, да и не поехал бы, но начальство велело – не поспоришь.
– Вы никогда не бывали заграницей? – Женя был поражен.
Прежде он встречался с Тихомировым лишь однажды – когда приехал к Самсонову сообщить о подписания договора с кооперативом Аслана Гаджиева. Босс тогда пришел в хорошее настроение, посоветовал ему немного расслабиться и отправил к Тихомирову. Комбинат, где, помимо прочих развлечений, массажистки оказывали клиентам особого рода услуги, привел Женю в восторг. Самого Тихомирова он видел лишь мельком, и тот показался ему деловым и весьма респектабельным бизнесменом. Теперь же напротив него сидел простой, застенчивый и, судя по манере говорить, не очень образованный человек.
– Я и в Москве-то прежде только раз бывал, – откровенно признался Алексей, – а в молодые годы дальше Воронежа никуда и носа не совал – не лежит у меня душа к чужим местам. Но Самсонов говорит, оборудование новое для салона нужно у французов приобретать, а кто же лучше меня разберется? Я ведь, считай, с малолетства у парикмахерского дела стою, по бабушке потомственный мастер. Так что приходится ехать, и документы ваши велено заодно захватить – почте Самсонов не доверяет.
– Да, документы, – спохватившись, Женя положил на стол папку с сертификатами и копией договора, – вот они.