Синий Шихан (Роман 1)
Шрифт:
Так размышлял, хлебая окрошку, Тарас Суханов.
Но если бы он знал, о чем шел за соседним столом разговор, и если бы подслушал, что час Назад говорил на квартире Василия большеголовый человек с коротко подстриженными усами, Тарас Маркелович удивился бы. Не знал старик, что большеголового зовут Михаилом Михайловичем, что он только вчера приехал в Зарецк с Ленских приисков, временно остановился у Кондрашова, живет по фальшивым документам, часто меняет местожительство и один раз был уже приговорен к смертной казни, которую ему заменили вечной каторгой, откуда он бежал, и что полиция давно разыскивает его, но он умеет от нее уходить. Рассказывал своим друзьям на квартире Василия большеголовый о Ленских приисках...
– ...Такого произвола, какой творится на Ленских приисках, вы еще не видели, товарищи.
– Ну, а как рабочие?
– спросил Василий.
– Ты же знаешь, как настроены рабочие... Все озлоблены и возмущены до предела! Предъявили администрации требования, а ссыльные меньшевики агитируют за умиротворение. Предатели!
– сжимая кулаки, говорил Михаил Михайлович.
– Пока мы с ними воевали, Белозеров вызвал из Киренска воинскую команду и приказал прекратить выдачу продуктов забастовщикам. Мы же там отрезаны от всего мира. Там царь - Кешка Белозеров. По его просьбе товарищ министра юстиции приказал начать против забастовщиков уголовное преследование, а дела по поводу беспорядков вести без всякого промедления. Начались аресты. Мне пришлось выехать. Ленское товарищество теперь богатое. Его прибрали к своим рукам английские капиталисты. Из Петербурга я имею сведения, что корпорация "Лена Гольдфильс" получает пятьдесят процентов всех дивидендов, значит, половину всех прибылей! Мало того, лорд Гаррис предложил начать разведку Чукотки, иначе он прекратит финансировать Ленское товарищество... Вот ты, товарищ Кондрашов, собираешься на новый прииск. А ведь новые прииски здесь, на Урале, - это новое пополнение рабочего класса, и это нам следует учесть. С людьми надо вести политическую работу, готовить их к борьбе, к боям. Расскажи-ка вот им, как живут рабочие Ленских приисков, расскажи, что за счет русских пролетариев растят себе пузо не только наши капиталисты, но и заграничные. Они все сейчас рвутся на Урал. Царский трон одряхлел. При наших порядках отечественная промышленность развиваться не может. Поэтому царизм и отдает рабочий народ в иностранную кабалу. Иностранные и русские капиталисты смотрят на Россию как на колонию. Им нужна дешевая рабочая сила и наши природные богатства. Они выжимают у народа все его жизненные соки, приобретают миллионы за счет крестьян и рабочих, не считаясь ни с кем и ни с чем.
Кондрашов, выслушав друга, рассказал ему о Суханове, о Микешке, через которого познакомился с управляющим Шиханским прииском.
Матвей Никитич Буянов не пришел вовремя в трактир потому, что задержался у Пелагеи Даниловны Барышниковой. Он был почти трезвый, но сильно возбужден. Чтобы отвести удар, он сразу же заявил, что в самые ближайшие дни рассчитается с подружкой и заплатит все проценты.
Жадную на деньги торговку это обрадовало, но она недоверчиво спросила:
– Откудова денег-то найдешь столько?
– Денежки нас сами ищут, - заливаясь тоненьким ликующим смехом, ответил Буянов.
– Может, опять на золотой
– съязвила Барышникова, кокетливо набрасывая на плечи Пуховый платок.
– Родничок хоть и не золотой, но вроде того... Казачки Степановы с Шихану, - чтобы им захлебнуться в ихнем проклятом роднике, - весь мой инструментик покупают. Я с этих варнаков за один рублик три запросил - и сдеру! Золотопромывательную фабрику вздумали строить. В Зарецк агентов нагнали - все закупают, даже сам Тараска Суханов приехал. Сегодня у Коробкова свиданьице мне назначили... Уж я его угощу! Преподнесу ему пельмешек горяченьких, только угольком начиню вместо бараньего мясца...
Наговорив три короба всякого вздору, наобещав Пелагее Даниловне разных благ, Буянов вкрадчиво спросил:
– Этот злодей-то очкастый все еще у тебя служит?
– А где же ему быть-то? Я им довольна.
– Ну и ладно. Только ты, милушка моя, не того... Не вели ему бумаги-то в суд посылать. Как сказал, все наличными привезу и до копеечки рассчитаюсь. С кем греха не бывает... Не дай-то господи!..
– Ну что ж, пока подождем, - неопределенно ответила Барышникова.
Матвей Никитич смиренно вздохнул, трижды перекрестился и клятвенно заверил, что все исполнит, как обещал. Разгладив бороду, он степенно удалился, продолжая ломать себе голову, как бы так сделать, чтобы все-таки не заплатить Барышниковой.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Доедая окрошку, Тарас Маркелович услышал, как у соседнего стола заскрипели передвигаемые стулья. "Отгулялись. Ну и слава богу", - подумал он и поднял голову. Поднесенная к губам ложка остановилась против его широкой бороды, а рот так и остался раскрытым. Брови Тараса Маркеловича сначала полезли вверх, а потом спустились вниз. Напротив него, за соседним столиком, сидел Микешка.
Положив ложку на стол, Суханов вытер платком губы и поманил Микешку пальцем. Тот приподнялся, подошел и выжидающе остановился около стола.
– Ты зачем тут?
– мрачно спросил Тарас Маркелович.
– В гости позван, - поправляя на синей сатиновой рубахе наборный ремешок, улыбаясь, ответил Микешка.
– Ага! В гости... А по-моему, тебе еще рано по таким местам шляться, - сердито посматривая на Микешку, резко проговорил Суханов. Негоже, Микешка... Да и компанию неизвестно с какими людьми завел. В нашем деле это...
– Они люди хорошие!
– обиженно перебил Микешка и сразу вспылил. Промежду прочим, дядя Тарас, я не жеребенок-стригун, чтобы дома сидеть и к матке прижиматься. У меня ее давно нету. Мне уже девятнадцать лет солнышко щеки греет, а вы меня все сосунком считаете... Извините, дядя Тарас, понравится вам или нет, но я прямо скажу, что за свои дела сам буду в ответе. Позвали добрые люди, вот и пришел... В прошлый раз Митька Степанов целую ночь бражничал, а я голодный на козлах дремал. А эти люди не Митьке чета...
– Значит, ты сам за себя отвечаешь? Так, так... А кто будет за коней в ответе?
– растягивая слова, спросил Суханов.
– Кто же будет за коней отвечать, кучер или управляющий?
– Кто побогаче, тот и ответит... А у меня жалованье пустяшное, дерзко сказал Микешка.
Тарас Маркелович отшатнулся и удивленно вытаращил заблестевшие глаза. Он словно впервые увидел этого смуглого парня, с крупной лохматой головой, с сильными огрубевшими руками. Потом старик, вынув из кармана платок, вытер голову. "Не меня ли он упрекает в богатстве?
– подумал Суханов. Нет, не туда бьешь, Микеша!"
В течение сорока лет Тарас Маркелович искал и добывал золото. Но золото он мыл не ради богатства, не ради ощущения силы денег. С молодых лет, не задумываясь ни о чем, он дни и ночи копал землю, корчевал пни, дробил камни, промывал породу, собирал крупинки золота и бережно ссыпал в кожаный мешочек. А потом после всех лишений в ближайшем городе разбрасывал деньги по трактирам и прочим злачным местам. Спустя годы он стал задумываться. Опустошенный и подавленный, он наблюдал страшную жизнь приисковых рабочих, в особенности в Ленском товариществе, и начинал тяжко и жестоко пить. Однажды в хмельном угаре едва не убил Доменова, который в середине зимы в глухой тайге закрыл прииск и едва не погубил большую артель старателей. Несколько лет назад Суханов бросил пить. Охотился на Камчатке, работал на Ленских приисках. Разругавшись с Белозеровым, ушел в тайгу, а потом перебрался на Урал.