Синклит Новосибирска, или Забытые боги
Шрифт:
Как-то я ему пожаловался, что у меня часто бывает насморк. Он тут же ответил:
– То же самое было и у меня. Промывай нос холодной подсоленной водой. Когда-то, наверное, мы вышли из моря, и поэтому подсоленная вода благотворно действует на нас до сей поры. Тоже самое делают и йоги.
Через несколько месяцев я действительно забыл о насморке. Еще через некоторое время я пожаловался, что с тренировок по карате прихожу домой поздно вечером, и долго не могу уснуть. Сложно быстро успокоиться.
– Я тебе дам запись аутогенной тренировки. Хорошо стабилизирует нервную систему. Если будешь включать его на ночь, то сделай глобальный автостоп, что бы отключался магнитофон от сети.
– Я не смогу, это сложно.
– Ничего сложного нет. Гениальное всегда просто.
И он нарисовал схему. Я сделал этот автостоп на старый отцовский ламповый магнитофон. Через две недели я засыпал примерно минут через десять после включения. Значение этих тренировок, вообще "медитативного расслабления на западный манер", как еще называют аутотренинг, я оценил только несколько лет спустя. Я это понял тогда, когда на четвертом курсе, сдавая сессию (на пятерки, между прочим), я успевал гулять до четырех часов утра со своей первой любовью, гоняться за приведениями (для меня это было так серьезно, что я вел дневник, поскольку боялся, что могу сойти с ума), встречаться с удивительными и непонятными людьми, ездил на аэродром, и так далее, всего не помню. Спать было некогда. На сон оставалось часа два-три. И недоспанные часы я восполнял аутотренингом всего за сорок, иногда за тридцать минут.
Но все по порядку. В это же время, как сказано выше, я занимался карате, и передо мной встала дилемма. Сейчас трудно вспомнить все доводы за и против, но в итоге у меня осталось только два увлечения - электроника и одна из самых ярких вспышек любви. В итоге вместо выпускных экзаменов в школе я учился играть на гитаре. Школьные экзамены я все-таки смог сдать без троек, а вот на вступительные меня не хватило. В итоге я пришел к Сергею Ивановичу. Он спокойно посмотрел на меня, и сказал принести документы. Через неделю я стал студентом. Просто так.
На втором курсе я сказал Сергею Ивановичу, что хочу заниматься научной работой, но был запрет - научной работой можно было заниматься только с середины третьего курса.
– Ладно, я поговорю в деканате, - ответил он.
В итоге я попал в одну из самых мощных электронных лабораторий города. В виду того, что я подписал расписку о не разглашении (срок ее давно истек, но дело не в расписке, а в чем-то другом, не знаю, как объяснить), не буду приводить доводы в доказательство, ведь разговор не о том. Меня поражало там многое, все было интересно, но самое главное - я был поражен тем, что по любому нестандартному вопросу все шли к Петрачуку - начиная с инженеров и кончая докторами технических наук. Именно на его рабочем столе я впервые увидел разобранную японскую магнитолу. Тогда, в 1982 году, это было примерно тоже самое, что слетать на Луну. "Радисты" тех времен помнят, какие байки ходили среди нашего брата о взрывающейся при вскрытии импортной технике. И что срок гарантии у нее двадцать пять лет, и люди верили, потому что такая техника была только у супер крутых. Да что там импортная техника отечественную качественную аппаратуру можно было взять только по блату. Все это уже история.
– Сергей Иванович, неужели вы ее,..... отремонтировали?
– Да. Вообще-то, ничего сложного нет. Довольно все просто.
– Но ведь схемы нет.
– Ну и что. Принцип построения тот же самый. Только уровень интеграции выше. Конечно, если сгорит микросхема, то заменить ее нечем. Но здесь микросхемы целые.
Через год, в начале третьего курса Сергей Иванович усадил меня на стул и сказал:
– Я хочу предложить тебе одну работу, но не знаю, справишься ты или нет. Но попробовать, наверное, стоит. Я сделал генератор, который обладает практически идеальной линейной характеристикой. Обычно эта характеристика имеет логарифмический характер. А в моем генераторе она линейная. Я не нашел ничего подобного в литературе. Тебе нужно попробовать составить эквивалентную схему генератора и рассчитать характеристику по этой формуле.
Я набрал учебников и стал составлять формулу. Не буду писать подробности, но на это дело у меня ушло месяца два. Еще недели две ушло на проверку всех выкладок и месяц на вычисление примерно тридцати точек графика. Расчет одной точки производился на программируемом микрокалькуляторе Б3-34. В нем всего 99 шагов программы, а расчет требовал со всеми ухищрениями 180 шагов. Пришлось ее разбивать на два этапа. В итоге примерно через три месяца я показал график, на котором.... была такая же идеальная характеристика.
– Ну а теперь ответь мне, почему экспериментальные и теоретические данные совпадают?
– Сергей Иванович, я не знаю. Вы сами видели формулы, расчеты я проверял несколько раз. За формулу и расчеты я уверен, но проанализировать эту "абракадабру", которая занимает на листе три строчки в три этажа, я не в состоянии.
Мы тупо смотрели на эти графики. Такое невозможно представить ни в одном фантастическом фильме. Теория и практика совпадают с точностью до десятых процента, а объяснения этому по-настоящему нет!
Наконец Сергей Иванович сказал:
– Понял, в чем дело. Другими словами, мы столкнулись с уникальной ситуацией - нелинейность нелинейного процесса, или, другими словами, перетекание энергии контуров. Очень интересно.
Недели через две Сергей Иванович сказал:
– В Воронеже скоро будет проходить всесоюзная научно-техническая студенческая конференция. Я отправил заявку и пришло приглашение. Заявка была отправлена по твоей теоретической работе. Поедешь в командировку. Насколько мне известно, это единственное приглашение на весь Новосибирск.
Нарисовав графики, написав формулы, я поехал в один из столпов отечественной электроники - город Воронеж.
Конференция была обставлена с хорошим размахом. Поселили нас в пригороде Воронежа в Интуристовской гостинице "Спутник". С утра шли семинары по тематикам, в обед - экскурсии по городу.
Там произошел курьезный случай, о котором хочется рассказать. Мои соседями по номеру были два москвича. Мы разговорились о бытовой технической новинке того времени - видеомагнитофоне. Но скоро поняли, что говорим на разных языках. Я говорил о магнитофонах с лентой, которые были в продаже у нас в магазинах, а москвичи говорили о кассетных магнитофонах. Наконец мы пришли к заключению, что я вынужден поверить им, а они - мне.
Вечером от нечего делать я спустился в бар. В углу бара за стойкой меня привлек телевизор с непонятной программой, не характерной для нашего телевидения. Это было... выступление Бони М! После - АББА! После - Пупо! Я буквально "опупел" от этого обилия видеоинформации. После первого шока я почувствовал на себе взгляд. Это на меня в упор смотрел бармен за стойкой. Покосившись на него, я сквозь зубы процедил:
– Мне, пожалуйста, ..... коктейль.
– Фирменный?
– Да, конечно.