Синяя Рыба
Шрифт:
— Надо спуститься к реке. Скорее, Максим! Рассвет близится. Мы должны успеть до восхода солнца. — Синяя Рыба повернулась и быстро заскользила по воздуху в сторону парка, за которым была речная пристань. Максим пустился за ней вдогонку. Подошвы ботинок скользили по мокрой от росы палой листве. Синяя Рыба была уже далеко, с такого расстояния ее почти не было видно, лишь ее хвост то и дело мелькал между деревьями.
«Зачем мы идем на пристань? Мы поплывем на лодке?»
В их городе не было ни крупного речного порта, ни торгового или пассажирского флота. По реке ходили только небольшие
Но Максим верил Синей Рыбе, и верил, что она приведет его, куда надо.
Серая лохматая дворняга, пробегая мимо, остановилась, и, посмотрев на Синюю Рыбу, приветственно тявкнула. Синяя Рыба улыбнулась и что-то ответила ей на собачьем языке. Радостно завилял хвостом, пес высунул мокрый язык и побежал по своим делам.
Максим выбежал на пристань. От воды тянуло влажной прохладой и запахом водорослей. Зеленые волны неспешно накатывали на прибрежный песок.
А за рекой, из-за леса на противоположном берегу вставало Солнце.
Красное, слепящее, огромное. Каждый день безвозмездно дарящее нам свое тепло и свет, оно и сегодня поднималось на небосвод, чтобы согреть продрогший за длинную осеннюю ночь город своими ласковыми лучами.
— Мы успели! — воскликнула Синяя Рыба. — Смотри!
Из-за горизонта пока показался только самый краешек солнца, тонкий ломтик. Но на поверхности воды уже появилась дорожка из огненно-рыжих бликов. Словно кто-то шутки ради вылил в воду расплавленное золото.
Максим подошел к реке, щурясь на солнце. Поверхность воды была спокойна, как никогда, лишь слабый ветерок гнал легкую рябь. В воде плавали маленькие серебристые искорки света.
— Иди, — сказала Рыба.
Максим недоуменно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на солнечную дорожку.
— Ты предлагаешь… идти по воде?
— Да. И поторопись. Солнечная дорожка не может держаться долго. Скоро она исчезнет, и тогда мы сможем пройти через главный Вход только через пятнадцать лет. Было бы непростительной роскошью терять столько времени.
— Вход… открывается раз в пятнадцать лет?
— Нет. Гораздо реже. Надо, чтобы совпало еще кое-что.
— Что?
— Иди же! — почти крикнула Синяя Рыба, с нетерпением взмахнув плавником.
Максим набрал в грудь побольше воздуха, и, задержав дыхание, осторожно ступил на поверхность воды. Он был почти уверен, что промочит ноги или, что хуже, не удержит равновесия и упадет в воду. Но рядом с ним в воздухе плавала Синяя Рыба, как живое подтверждение тому, что чудеса случаются, что чудо можно встретить где угодно и когда угодно, что…
Дорожка из солнечных бликов, вибрируя, мягко прогнулась под его весом, словно батут для прыжков. Двигаясь как можно более плавно, Максим поставил на дорожку вторую ногу, и несколько раз топнул, проверяя ее на прочность.
— Молодец, — с облегчением вздохнула Синяя Рыба. Идем скорее. Не смотри вниз. И не сходи с дорожки. Не бойся, пока ты со мной, тебе можно ничего не бояться. Ты не утонешь.
— Я знаю! — Максим рассмеялся. — Потому что ты волшебная, да? Ты все можешь!
Синяя Рыба вдруг
— Как мы попадем Туда? — первым нарушил молчание Максим.
Синяя Рыба махнула хвостом в сторону линии горизонта.
— Там, где Земля сливается с Небом, границы миров неустойчивы и зыбки, и при определенных обстоятельствах их можно поменять местами, так, что живое существо может пересечь их и попасть в другой мир. Представь себе полоску бумаги, свернутую в кольцо. Допустим, что обе стороны ленты — это два разных мира. Они существуют совсем рядом, в одной плоскости, но, находясь на одной стороне, ты даже не подозреваешь о существовании другой. Ты не можешь ни увидеть ее, ни тем более очутиться там. А теперь представь, что мы разрезаем кольцо и, перевернув одну конец бумаги, вновь соединяем его. Две стороны становятся одной, и ты можешь попасть в любую точку.
— Лента Мебиуса, — пробормотал Максим. Старый фокус. — А что еще должно совпасть?
— Время, день и час, положение звезд на небе, температура, влажность, угол наклона земной оси. Ты, наверное, слышал — сегодня мир сможет наблюдать полное солнечное затмение. Люди будут смотреть на солнце, надев темные очки, и делать фотографии на память «на фоне». Но никто из них не знает, что это означает на самом деле. Последний раз Вход можно было открыть тридцать пять тысяч лет назад.
— Так давно? — потрясенно переспросил Максим.
— Да, — кивнула Рыба. — Кроме того, он не откроется сам. Нужен кто-то, кто знает пароль доступа.
— Ты его знаешь.
— Да. Его знают все существа нашего мира. Нам не нужен Вход, мы можем перемещаться туда и обратно когда угодно. Но человеку необходим проводник.
— А как же я вернусь назад? — испугался Максим. — Мне что, придется ждать тридцать тысяч лет?
— Конечно, нет, — успокоила его Синяя Рыба. — Обратно попасть несложно. Какая-то часть твоей астральной сущности останется здесь, в твоем родном мире, и где бы ни был, куда бы ни отправился, она всегда будет связывать тебя с ним невидимой нитью. Нечто подобное происходит, когда ты спишь и видишь сон. Эту связь невозможно порвать, и чем сильнее ты ее натягиваешь, тем прочнее она становится. Когда придет время возвращаться, эта нить сожмется, как растянутая пружинка, и вернет тебя домой.
Максим почесал в затылке, размышляя над услышанным.
— А можно ли туда попасть другим способом, не по солнечной дорожке? — спросил он.
Синяя Рыба вдруг замолчала. Максим уже решил было, что ненароком он чем-то обидел свою провожатую, как неожиданно она произнесла:
— Да. Но это очень сложно. Чтобы открыть вход, ты должен представить себе наш мир, в мельчайших подробностях, и изобразить его на бумаге, на холсте, на экране компьютера — на чем угодно. И если тебе удастся это сделать, и вибрации совпадут, изображение вызовет сильный резонанс с изображенной реальностью. Эта сила откроет Вход. Но это опасный путь.