Сирахама
Шрифт:
«Ну все, Алексей Семеныч, ояпонился! А ведь ржал, как конь, когда поймал Гаврилова за собиранием фигурок аниме-персонажей! Видимо, сумасшествие капитана заразно!»
— ЭТО умеет плакать?! — Неподдельно удивилась Балалайка. Она даже застыла, потрясенная, перестав аппетитно хрустеть квашеной капустой. — Какая же у вас, китайцев-корейцев, мелочная душонка! А ведь есть… есть великие народы с широкой щедрой душой…!
— Во-о-от… — Хакуби снова медитировал над поверхностью водки в своей рюмке. — У народов с широкой щедрой душой вечные проблемы с двести восемьдесят второй статьей — сплошной экстремизм
— Ты сейчас договоришься, сморчок лысый! — Без особой угрозы осадила Балалайка.
— Между прочим, это я завуа… зауа… скрытый комплимент хотел сделать… Виолончели они такие… — Хакуби сделал волнообразное движение рюмкой сверху вниз. — Такие… Но не хочешь — как хочешь… Будешь треугольным музыкальным инструментом, Балалайка! С широкой… душой. А ведь пять — это же уже очень близко к пяти с половиной! А это уже почти шесть! Шесть миллионов! Ну, куда это годится!
— Пожалуйста, не расстраивайте капитана, Ма-сан! — Тихо и веско попросил Алексей, заслужив благодарную улыбку капитана и настороженные взгляды секретарей Хакуби.
Хакуби еще раз горестно-горестно, со всхлипом, вздохнул.
Конечно, этот пляж не шел ни в какое сравнение с пляжем на острове Манагаха, откуда мы начали свое морское путешествие. Песок тут был более грубым, на пляже валялся мусор, выброшенный морем — водоросли, коряги, стволы деревьев… Зато тут не было людей и — подарок для некоторых городских жителей (и проклятье для других) — отсутствовала любая мобильная связь!
Всё Редзинпаку было в сборе. Когда мы с Мисаки рано утром (пришлось спать в лесу… снова в обнимку, снова в одном спальнике… и снова без продолжения — Мисаки после этой неправильной активации и многочасового перехода по джунглям сильно вымоталась… в том числе и морально… да и я был совсем не огурчик) вырвались из душных джунглей и вышли в указанную точку на побережье, веселье уже было в самом разгаре.
Редзинпаку играло на диком пляжу в Сепак Такро — волейбол ногами. О высоком и примерно равном уровне игроков говорил хотя бы тот факт, что ярко-оранжевый мяч из пластиковых лент уже три минуты находился в воздухе и ни разу не коснулся песка.
Апачай не был допущен к игре — во-первых, его преимущество в национальной игре было неоспоримым, во-вторых… у него по-прежнему были проблемы с «полегче» и после любого его удара мяч просто материализовался на площадке соперника… почти полностью зарываясь в песок.
Ну, я давно подозревал, что он имеет какую-то власть над подпространственными червоточинами местного континуума и ему, как любому уважающему себя Демону, подвластна телепортация… И, разумеется, он не может с ней «полегче» — потому что она либо есть, либо ее нет!
Остро переживающему свое подавляющее превосходство Демону Подземного Мира (его расстроенное «Апа-па!» мы услышали задолго до выхода на линию пляжа) компанию составляли Дайя и Хонока. Обе девушки внимательно следили за игрой, а Хонока еще и вела съемку огромным бронированным фотоаппаратом Кэнсэя… как она его удерживала-то?
Хонока, увидев нас, сорвалась с места и издалека защелкала фотоаппаратом. И запрыгала вокруг, рассказывая-рассказывая-рассказывая.
Игра, разумеется, была завершена. Старейший, констатировав, что теперь все Редзинпаку в сборе, вышел к кромке прибоя и, сложив ладони рупором, громко объявил этот пляж временным тренировочным лагерем Редзинпаку, хо-хо-хо! Океан, видимо, вняв, отправил особенно большую волну, которая с шумом разбилась о ближайшую скалу.
Миу с Ренкой подошли к нам и, никого не стесняясь, сначала поцеловали меня, а потом — Мисаки… Это было приятно. Чертовски приятно. А вот радостное «Вау! Братан, ты жжешь!» и щелканье фотоаппарата — раздражало!
«Глупый молодой дурак ты, Малыш!» — обязательно сказал бы в этом месте Старик.
Нас отправили на «Кролика», который покачивался у самого берега, переодеваться. Миу и Ренка увязались за Мисаки… Ну, понятно — последние новости и сплетни — их же надо синхронизировать! По той же причине следом увязалась Хонока… правда, у меня сложилось впечатление, что присутствие мелкого электровеника девушками замечено не было — Хонока сидела мышкой. А когда Хонока переходит в режим «я — маленькая незаметная серенькая мышка», то даже я ее замечаю далеко не сразу!
А после того, как мы переоделись в «пляжное» и нас в кают-компании накормили легким завтраком, Мисаки попала в оборот. Впрочем, судя по эмоциям, она особо не возражала… хоть и стеснялась вначале.
— А зачем тут взрывчатка, Сигурэ-сэнсэй? — Мисаки ткнула пальцем в прорезиненную сумку.
— Рыбку будем… удивлять.
— Как-то это неспортивно, Сигурэ-сэнсэй! — Улыбнулась дракошка, у которой с мастерицей оружия сложились довольно странные и непонятные отношения…
— Правильный взрыв… это… искусство… ученица! Займемся… инсталляцией? А потом… дам… на кнопочку нажать.
— Конечно! — Обрадовалась Мисаки.
— После… обеда… будь готова… подруга!
— А теперь — вот так! — Хонока показала КАК, и Мисаки неуверенно попыталась повторить.
— Не так! — Возмутилась Ренка. — Очаровывай, дьяволица! Взгляд откровенней! Чтобы у этих кобелей из ушей пар пошел! И крышу сорвало! И тогда мы их… тепленькими…
Фотосессия «Пистолеты на фоне красивой дракошки». Руководил Кэнсэй, с фотоаппаратом бегала Хонока… правда, через некоторое время бразды правления как-то очень естественно перешли к моей реактивной сестренке. И она развернулась!
Мисаки в черном топике, супер-коротких джинсовых шортиках, черных беспалых перчатках и «джанглах» смотрелась… как и должна смотреться красивая девушка в таком раздолбайски-сексуальном прикиде. А уж после того, как вошла во вкус… после того, как Хонока разогнала всю мужскую часть аудитории, включая Старейшего и… меня.
Хонока еще и возмутилась, задвинув что-то про мужской эгоизм (с Мурасаки в аське переписывалась, что ли?), когда я заикнулся про то, что если и есть мужчины, которых Мисаки стесняться немного поздно, так это ее брат Ким Охаяси, отец Сатоши Охаяси и… Я, Сирахама Кенчи — коварный похититель, пленитель и почти что официальный жених! А поскольку первый и второй тут, по вполне понятным причинам, отсутствуют, то…