Сирахама
Шрифт:
Не помогло! Меня согнали из-под уютного тента и отправили успокаивать Апачая — играть с ним в Сепак Такро «один на один».
Через полтора часа, весь в синяках и шишках (да-да… то самое подпространственное «полегче» Апачая) я валялся на шезлонге под тентом и краем уха слушал, как Акисамэ, Кэнсэй… и Дайя Ниони все глубже погружаются в пучину дискуссии о биржевых сводках, котировках, «подогреве рынка», «шортах» и прочей невообразимой финансовой мути.
И с огромным интересом следил за фотосессией. Кажется, Мисаки раскрепостилась — во всяком случае, она больше не
Более того, судя по эмоциям, Мисаки получала удовольствие от происходящего!
— Кенчи! Кенчи! — Девушки махали руками.
— Иди сюда, халтурщик! — Нетерпеливо пританцовывала Ренка. — Последний штрих! Мисаки… вперед! Покажи этим угнетателям!
Через секунду Мисаки оказалась у меня на руках.
— Отлично! Братан, стой так…
— Хм… Ренка-оне-сан… наверно, на твой день рождения я тебе подарю варежки! — Промурлыкала веселящаяся Миу, чуть наклоняя светоотражатель. — То-то мама удивится, когда ей такой заказ из Японии придет!
— Закажи сразу две пары! — Посоветовала Ренка из-за другого светоотражателя. — Уж поверь, тебе они тоже понадобятся!
— А интересная композиция получается. — Согласился Акисамэ из-под тента. — Обратите внимание, Дайя-сан: хорошо развитые мужские плечевые мышцы и мышцы спины, осанка… синяки, чуть-чуть прилипшего песка и мусора… и конечно же — эти многозначительные красноречивые царапины! На таком фоне изящные женские ручки с пистолетами смотрятся очень-очень-очень… Ми-тян, скрести руки у него спине… ага, вот так… стволы чуть вниз… да! Замечательно! Прекрасная композиция! Хонока — именно со спины фотографируй — там столько всего нафантазировать можно!
— Классно получилось, Акисамэ-сан! — Поблагодарила Хонока, щелкая фотоаппаратом. — Мисаки… ДАВАЙ!
В следующую секунду Мисаки впилась в мои губы…
— Аники, ЖГИ! — Приказала Хонока, включив покадровую съемку.
Ну… я и отжег.
— Тц… три пары… заказывай… — Недовольно проворчала материализовавшаяся за моей спиной Сигурэ, подхватывая, судя по звуку, у самого песка одну из «Сабель», выскользнувшую из ослабевших пальцев Мисаки. — Этой… тоже… понадобится… Нестойкая какая… ученица!
— Простите, Сигурэ-сэнсэй. — Пролепетала красная, как помидор, Мисаки, осторожно высвобождаясь из моих рук.
— Контролю… научу…
— Опасный старик! Зацени! — Хонока показывала Кэнсэю экранчик фотоаппарата.
— Ого! Жемчужина коллекции, Хонока-чан! — Похвалил Кэнсэй. — Обязательно защити водяными знаками — за права на эту фотографию издательства драться будут! М-да… выдержка подобрана просто идеально! Мастерство таки не пропьешь!
Кажется, приступ смелости и раскованности у Мисаки благополучно прошел, и она эдак невзначай спряталась за моей спиной… Захотелось набычиться, выпятить грудь и выдвинуть вперед челюсть…
— Потому что апа-па-жара! Достали апа-па-суши! Сам апа-па сготовлю! Насяльника! Костер, угли, мангал! — Мастера не удивились, а вот мы с девушками только глаза вытаращили — Старейший вихрем МЕТНУЛСЯ собирать сушняк. — Маленький акума! — У меня в руках материализовалось пластиковое ведро. — Рыбка сгоняй! Вознеси хвала большой акума перед охота: рыбка будет — апа-па!
Если кого в Редзинпаку и надо понимать буквально и слушаться безоговорочно, так это Апачая.
Так что я, перед тем, как забросить спиннинг с борта «Кролика», как умел, «вознес хвалу» Главному Демону Подземного мира (представляя его себе в виде краснокожего Хаято Фуриндзи с зеленой бородой с огромными прямыми рогами и кольцом в носу).
И рыбка стала «апа-па»! Я даже не удивился, когда стал выдергивать из воды по две-три увесистых рыбины за один раз с интервалом в минуту!
А вот девушки, увидев такое морское изобилие и похватавши спиннинги, остались ни с чем, хотя и встали рядом на таком, якобы, «рыбном месте»… Только лишь Ренка вытянула одну рыбку в полторы ладони, которую отдала коту, с намеком усевшемуся на самом видном месте палубы и устремившему одухотворенный взгляд в морские дали.
Девушки, судя по эмоциям, даже слегка обиделись на удачливого рыбака, за полчаса заполнившего рыбой ведро. Ну, и, возможно, их обиду усиливал ведущийся в режиме он-лайн репортаж «Соревнование-рыбалка Редзинпаку», которую вела Хонока.
— Видимо, Точимару более серьезно отнесся к словам Апачая, чем мы, девочки. — Задумчиво смотрела на урчащего от удовольствия кота, расправлявшегося с еще живой рыбкой.
— Акисамэ-сэнсэй… а почему Старейший… ну-у-у…? — Я затруднился сформулировать мучивший меня вопрос.
— Хоть и не в моих правилах отвечать на такие… «вопросы», — Вздохнул мастер джиу-джитсу. — Отвечу. Правда, в том же стиле, в котором был задан вопрос. Потому что готовка от Апачая! Потом поймешь.
И началась «готовка от Апачая»!
Принесенная мною рыба потрошилась уже на берегу. Без ножей и других вспомогательных инструментов. Руки одного из Старших Демонов Подземного мира мелькали с удивительной скоростью. Апачай что-то бормотал-напевал себе под нос и пританцовывал под какую-то, только ему слышимую, музыку. На сунувшихся было помогать девушек Апачай, находящийся сейчас в режиме «грозный тайский берсерк», так цикнул, что те попрятались за спиной Старейшего, мощным непрерывным «фу-у-у-у» (в течение трех минут!!!) раздувавшего костер.
Апачай бросил приготовленную рыбную смесь на фольгу, а фольгу — на угли. Через несколько минут над пляжем распространилось небывалое зловоние. Но после того, как Апачай, вскинув руки и что-то напевая, прошелся вокруг костра…
Запах, распространившийся после этого по пляжу… да-а-а…
Даже осоловевший Точимару, славно потрудившийся над кучкой рыбьих потрохов, встрепенулся и стал тереться о ноги Апачай, что-то вкрадчиво курлыкая… Но после того, как Апачай непререкаемым тоном произнес «мяу-у-у!» (в тональности «Да ты берега попутал, парниша!»), черный кот спрятался за Сигурэ и обиженно стал вылизываться.