Сиракана. Книга 2. Великая Игра
Шрифт:
Быстрыми шагами глава совета покинул шатер. Выйдя наружу, Тирас резко вдохнул утренний воздух и огляделся вокруг. Приготовления шли полным ходом. Латники и арбалетчики осматривали оружие, инженеры возились со своими машинами. Скоро начнется осада. Сразу же, как только будут завершены последние приготовления в городе.
Чего не заметил никто, включая верховного архонта, так это тихой тени, медленно и осторожно отошедшей от палатки. Человек в коричневой мантии ученика немного прошелся по лагерю и, удостоверившись, что за ним никто не следит, быстро направился в сторону голубятни, вынул из внутреннего кармана мантии свернутый свиток и стило. Развернув свиток, он быстро просмотрел содержимое, удовлетворенно кивнул и, добавив некоторые пометки, снова свернул свиток. Затем, подойдя к клетке, взял оттуда голубя, поднес начавшую дергаться птицу к лицу и что-то
Воспарив в небо, голубь полетел в сторону далекой Катреоны.
Часть 1
Милость Солнца
Глава 1
Лес в пяти милях от Сарагассы. 95 год пв. Через три дня после убийства архонта Гильярмо.
Что чувствует волк, загнанный собачьей стаей? Что чувствует раненный лев, окруженный стаей гиен. Что чувствует зверь, превратившийся из хищника в добычу.
Ночной лес дышал жизнью. Он принимал ее в свои объятия, но не обещал защиты – ему никогда не было дела до жизни, существующей и обрывающейся под его могучими кронами. Тысячи живых существ проживали здесь свои жизни и заканчивали их, порой, в зубах других. Природа не ведает жалости. Хищнику нет дела до того, что чувствует добыча… пока он сам не стал ею.
Он бежал сквозь ночной лес, дыша через силу, спотыкаясь на каждом шагу. Охота была в самом разгаре, охота на него. Здесь не было ничего, что могло бы ему помочь – ни знакомых мест, ни знакомых следов или запахов. Этот лес не обещал ему защиты, он был для него чужим.
Человек судорожно обернулся. В лунном свете его глаза на миг блеснули желтым. Не было ни людских криков, ни собачьего лая, его преследователи передвигались абсолютно бесшумно. Лишь среди деревьев раз за разом мелькали порывы ветра. Человек оскалился и побежал дальше. Он был молод или выглядел молодым. На поджаром мускулистом теле была одежда явно с чужого плеча. Кожа была загорелой, но сквозь загар нет- нет, да и пробивался ее бледноватый цвет. Короткая щетина волос придавала его голове немного квадратную форму. Черты лица явно выдавали в нем тилланца – редкого гостя в этих местах.
Силы покидали его. Он чувствовал это, с неумолимой ясностью понимая, что слабые человеческие ноги рано или поздно откажутся его нести, и он, обессиленный, упадет посреди леса, сам отдавая себя в руки охотников. А те все приближались. Все чаще мелькали среди деревьев порывы ветра, иногда превращаясь в смутные тени, похожие на силуэты людей. Охотники были неутомимы. Передвигаясь будто на крыльях ветра, они словно сами были его частью, частью воздуха. Человек побежал дальше.
Кто-то из крестьян донес. Точно. Не могло быть иначе в стране, полной лазутчиков, доносчиков и запуганных подхалимов. Возможно, он не был осторожен. Кто-то что-то заметил. Какой-нибудь неуловимый признак – слишком резкие черты лица, желтизну глаз, в минуту гнева сменяющих синеву глаз его человеческого облика. В любом случае, он был неосторожен, и последствия не заставили себя долго ждать.
Человек принюхался. Он чувствовал их – стаю. Они были здесь – совсем рядом, и они были сейчас не нужны. Он отвечает за них и потому не смеет надеяться на их помощь. По крайней мере, сейчас, он должен увести погоню подальше от них. А та все приближалась. Все чаще мелькали среди деревьев смутные тени. Мельком он разглядел среди них одетую в черную кожу фигуру в стальной маске под черным капюшоном. Грянул гром. Тут и там на ясном небе засверкали молнии, хотя еще минуту назад ничто не предвещало грозы. На миг он прислонился к ближайшему дереву, чтобы отдышаться и тут- же об этом пожалел. Белоснежная молния расколола древесный ствол на части, и он отдернул руку, бросившись прочь от горящих ветвей. Через секунду снова грянул гром.
Тропа вывела его на поляну. В ее центре стоял, напоминающий своей формой искривленный сталагмит, синий камень, горящий ярким светом, ярче даже, чем свет полной луны. Он был окружен камнями поменьше – плоскими и круглыми, образующими неровный круг. Понимание пронзило его, словно кинжал. Он здесь не случайно – его привели сюда, загнали как дикого зверя! И ловушка вот-вот захлопнется.
Тени, все это время мелькавшие среди деревьев, стали выходить на поляну, постепенно обретая четкие очертания. Люди в черненой броне и мелькавших из-под капюшонов стальных масках стали подходить ближе, обнажая длинные, чуть искривленные клинки. Точно такая
Его руки и ноги удлинялись, кожа резко обрастала шерстью. Ставшие звериными, глаза окончательно пожелтели, уши заострились, зубы превратились в клыки, а ногти на руках – в длинные когти.
Вскоре посреди поляны, освещенный синим светом камней, на задних лапах стоял огромный рыжий волк, громко рыча и скаля острые зубы. Массивные задние лапы, размером с львиные, оставляли в земле глубокие борозды. Мощный торс был полностью покрыт шерстью, на передних лапах поблескивали в лунном свете длинные кривые когти. Зверь принюхался, вбирая в себя ночной воздух. Он чуял лес, чуял запах хвои, грозы, ярости и страха.
Они бросились на него все разом. С едва заметной человеческому глазу скоростью замелькали в воздухе стальные клинки. Их быстрые росчерки оставляли на шкуре волка слабые, тотчас заживающие, царапины, не причиняющие ему ни малейшего вреда. В то же время, каждый удар когтистой лапы отбрасывал прочь имевшего несчастье попасть под него охотника, но и они были не так страшны, как жуткие укусы мощных челюстей. Людская волна вскоре отхлынула, оставив на земле пять трупов.
Издали послышался вой, не услышанный никем, кроме волка – зов стаи. Они хотели прийти на помощь к вожаку, разорвать на части его врагов. Этого допоскать нельзя. Хоть сейчас человек в нем и уступил ненадолго место зверю, и его сознание уступило животным инстинктам, прежде других были инстинкты вожака. Загнавшие его в ловушку двуногие охотники лишь отчасти походили на людей. У них был очень странный запах, какой-то текучий, словно эти существа частично состояли из воздуха. И они больше не чувствовали страха. Он поднял голову к луне и завыл. В этом вое звучал приказ, в нем был запрет, и стая повиновалась. Где-то, совсем недалеко от этой поляны, они один за другим скрылись среди деревьев, и ушли прочь.
Охотники же пока не спешили возобновлять атаку, словно ждали чего-то. Прозвучала отрывистая команда, и люди дружно направили на волка острия своих мечей, по которым начали пробегать короткие искры. Снова грянул гром, и в волка начали бить ветвистые молнии. Яркие и жгучие, они оставляли на его шкуре болезненные ожоги, зараставшие медленно, так медленно…
Нельзя оставаться на месте! Со скоростью, почти неуловимой человеческим взглядом, зверь бросился вперед. Из рядов черных фигур вышел человек с двумя мечами, загородив ему дорогу, буквально, в последний момент. Внешне он ничем не отличался от остальных. Такой же капюшон, маска, броня. Но было что-то в его осанке, движениях, в самом его облике. Вожак – понял волк и прыгнул. Громадные лапы оставили глубокие борозды в том месте, где только что стоял странный охотник, и плечо волка тут же обожгли два коротких комариных укуса. Оборотень в ярости обернулся и лишь впустую щелкнул в воздухе клыкастой пастью, человек был уже у него за спиной. Волк рычал, махал лапами и бросался из стороны в сторону, не в силах задеть размытое пятно, невероятно быстро машущее стальными клинками. А молнии все били и били. Собрав последние силы, волк снова прыгнул – разорвать на части надоедливое существо, убить его, уничтожить! Человек направил на него руку, и ударившая с неба молния отбросила рыжее тело к самым деревьям. Волк попытался подняться, даже сделал несколько шагов, но тут силы окончательно оставили его, и крупное тело с шумом рухнуло на землю. Медленно закрылись желтые глаза, и сознание покинуло волка, унося с собой боль.
Глава 2
Сняв маску, Энрике подошел к телу зверя. Потрогал носком сапога. Удивительно, но в нем еще теплилась жизнь. Полусильф [3] покачал головой. Проклятое чудовище стоило отряду пятерых. Пятеро братьев отдали сегодня свои жизни, выслеживая оборотня, которого неизвестно как занесло в Катреону. Тяжелая потеря, почти невосполнимая. Пресветлый отец будет очень недоволен.
Что ж, он возглавляет отряд, и ответственность полностью лежит на нем, а ведь он еще не оправился от прошлого позора, когда не сумел защитить 'длань' в Пустыне.
3
Иначе – сильф полукровка. Ребенок человека и сильфа