Сирень цвела…
Шрифт:
– Я же говорил, что вы могли бы многого достичь на научном поприще! воскликнул профессор. – Из вас бы вышел выдающийся ученый.
– Спасибо, – улыбнулся я. – Теперь уже поздно, да и бизнесмен я вроде неплохой…
– Вам виднее…
Мы сели в такси и через пять минут входили в ресторан. Это был один из тех, в котором любят бывать американцы среднего достатка: небольшой и уютный, с негромкой музыкой и, как оказалось, с довольно хорошей кухней. Я понял, что Лансфильд был известен здесь, многие из сидящих за столиками приветствовали его и с интересом поглядывали на меня, когда, сопровождаемые метрдотелем, мы прошли к заказанному столику.
– Похоже, вы здесь завсегдатай, – сказал я, когда мы сели и сделали заказ. – У вас здесь много знакомых.
– Да, это одно из мест, где часто бывают преподаватели и студенты нашего университета, – ответил он. – А я здесь обычно ужинаю уже много лет.
– Кабиро тоже бывал здесь?
– Естественно, – скривился профессор. – Он с первого курса не пропускал ни одной возможности выпить, особенно, как мне рассказывали, за чужой счет. Иногда он напивался до того, что его приходилось грузить в такси…
XXIII
Кабиро появился в ресторане, опоздав на десять минут. Он сразу подошел к нашему столику, поздоровался и, спросив разрешения присесть, сел, смотря на меня.
Лансфильд представил его мне, а меня ему.
– Рад знакомству, – произнес Кабиро, – надеюсь, что оно будет полезно нам всем.
– Надеюсь, – согласился я. – И еще кое-кому…
– Да? – прищурился он и покосился на профессора.
– Его нет среди присутствующих, – улыбнулся я. – Он далеко…
Кабиро непонимающе уставился на меня.
– Ну, мне пора, – Лансфильд положил столовые приборы на стол и встал. – Приятного аппетита.
– Спасибо. До свидания, – ответил я.
– До… до свидания! – по лицу Кабиро было видно, что он изумлен. – Вы уходите?
– Да, – профессор повернулся и направился к выходу из зала ресторана.
Карибо проводил его взглядом и повернулся ко мне.
– Не понимаю…
– Все очень просто, – сказал я, – профессор занят и не хочет терять время на неинтересные ему разговоры.
– Откуда вы знаете?
– От него. Он мне сам это сказал.
– Когда?
– Прежде чем согласился позвонить вам.
– Согласился? Он не хотел?
– Не хотел.
– Почему?
– Потому, что ему претит заниматься бизнесом, а тем более политикой.
– Что?
– Только не говорите мне, что вы об этом узнали только сейчас, – прямо глядя ему в глаза, сказал я, – вы знали это намного раньше. Так?
– Так, – Карибо не выдержал моего взгляда, моргнул и отвел глаза. – Знал.
– Знали, и, не смотря на это, пришли к нему с предложением подписать письмо…
– Он и это вам сказал? – взвился Карибо. – Да?
– Да.
– Почему?
– Потому, что я просил его познакомить меня с кем-нибудь из заслуживающих доверия людей, – слегка польстил ему я, – с кем можно было бы иметь дело…
– И он назвал меня?
– Да. Или вы не из них?
– Я… я… – Карибо был похож на рыбу, оставшуюся без воды, – я… я… из них.
– Вот, видите, – улыбнулся я, – профессор оказался прав.
– Не понимаю…
– Что?
– Он же …
– Что он же?
– Он же… – Карибо помолчал, подбирая слова, – он же, мягко говоря, недолюбливал меня…
– Разве? – я сделал вид, что удивлен. – А у меня не сложилось такого мнения. Напротив, он удовлетворен сделанным вами выбором…
– Выбором? – было видно, что он лихорадочно пытается понять, что происходит. – Каким выбором?
– Вашим. Вашим выбором заняться политической деятельностью.
XXIV
– Послушайте! – вскочил Карибо. – Кто вы такой и почему так говорите со мной?
– Сядьте! – жестко приказал я. – Сядьте, на вас обращают внимание. Сядьте, и выслушайте меня.
Карибо рухнул на стул.
– Выпьете? – поинтересовался я, бросив взгляд на стоящие на столе бутылки.
– Да! – он схватил бутылку виски и, наполнив до половины бокал, мгновенно осушил его.
– Закусите, – я придвинул ему тарелку с сэндвичами.
– Не хочу!
– Надо, – отрезал я. – Ешьте! Разговор будет долгий…
Он торопливо съел два.
– Все в порядке?
Карибо кивнул и уставился на меня.
– Очень хорошо. Итак, я хочу поговорить с вами о долговременном и, что не маловажно, взаимовыгодном сотрудничестве. Уверен, что это сотрудничество будет выгодно как в общепринятом, так и в личном плане.
– Не понимаю… – произнес он.
– Всё вы понимаете, – усмехнулся я. – Выгода всегда имеет не только эфемерное, например, в виде общественного признания, но конкретное денежное воплощение. Не так ли?
– Так, – глаза его блеснули. – Но вы сказали и про выгоду кого-то, кого здесь нет…
– Вообще-то, я говорил про пользу, – рассмеялся я, – но вы правильно сделали, что заменили это слово словом «выгода».
– Вы не ответили на мой вопрос.
– А разве вы его задавали?
– А упоминание о том, кого здесь нет?
– Вы же сами сказали, что это просто упоминание. Но если вы хотите узнать, о ком идет речь, я скажу. Хотите?
– Хочу!
– О том, для кого вы хотели получить подпись профессора под известным вам письмом.