Сирена
Шрифт:
Улыбнувшись, она согласно кинула.
– Ладно. Оставлю тебя в покое. Обещаю взяться за книгу, как только Уес вернется домой. Ты можешь прислать мне по электронной почте то, что хотел сказать во время вчерашнего звонка? Я прочту это, и сделаю все, что хочешь.
Истон пообещал так и поступить, и Сатерлин засобиралась.
– Когда ты в последний раз спала, Нора?
– спросил он до того, как она успела выйти из его кабинета.
– Двадцать шесть часов назад.
Зак поморщился.
– Тебе не стоит садиться за руль.
– Высечем эти слова на моем надгробном камне, - ответила Нора.
Истон пригвоздил ее взглядом.
– Ладно. У меня есть друг, особняк которого находится в нескольких кварталах отсюда. Передохну у него.
– Никаких стимуляторов, запомнила?
– повторил Зак, - актерам, играющим Гамлета, рекомендуется соблюдать целибат весь сезон спектаклей.
Сатерлин послала ему улыбку через плечо. Внезапно, она стала выглядеть не взволнованной или уставшей, а прекрасной, дикой и такой живой.
– Целибат, Зак? Ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь?
Истон продолжал смеяться, даже когда она вышла из его кабинета. Подняв глаза, он увидел стоящего в дверях Жан-Поля.
– Так, где контракт?
– спросил Боннер.
Зак посмотрел на своего босса.
– Думаю, я могу его немного задержать, - произнес Истон несколько смущенно.
– А ее?
Опустив руку под стол, Зак вытащил рукопись Сатерлин из корзины для переработки бумаги.
– Полагаю, то же самое касается и ее.
* * *
Остановившись у дома Кингсли, Нора вошла внутрь без стука. Она объявила о своем прибытии Джульетт, прекрасной гаитянке - секретарю Кингсли, и единственной - кроме нее - женщине в мире, которую он боялся. Накормив Нору завтраком, Джульетт отвела ее в помпезную хозяйскую спальню. Она могла отдохнуть здесь, потому как Кинг до завтрашнего дня находился в отъезде.
Избавившись от своей одежды, Нора нырнула под простыни - простыни, среди которых она провела не одну ночь. Вытащив оба своих мобильных телефона, она положила их на соседнюю подушку, на случай, если позвонит Уесли, Зак, Кинг или Сорен. Уплывая в сон, Нора подумала о парне - она надеялась, что тот чувствовал себя лучше, и что совсем скоро, вернется к ней домой. Пока она плотнее куталась в роскошное постельное белье, маленькая часть нее захотела, чтобы сейчас, рядом с ней оказался Сорен.
Нора проснулась около девяти вечера. Она проспала почти двенадцать часов подряд. Приняв душ в роскошной ванной комнате Кингсли, она облачилась в одежду, принесенную, и оставленную Джульетт на стуле рядом с кроватью. Едва Нора успела выбраться из душа, как ей позвонили по прямому номеру.
Со все еще мокрыми руками, она схватилась за телефон, и ответила на звонок.
– Кинг, какие новости?
– Добрый доктор сказал, что ты можешь приехать на рандеву с ton petit garcon malade. Его родители поддались настоянию врача, и на ночь оставили твоего любимчика одного. Они в отеле.
– Скажи доктору Джонасу, что
– Не сомневаюсь, это единственная причина, по которой он выбрал профессию врача.
Покинув особняк Кингсли, Нора направилась в больницу, чувствуя тебя другим человеком. Практически, дрожа от волнения из-за предстоящей встречи с Уесли, она припарковала машину, и понеслась в его палату. Пробравшись туда на цыпочках, Сатерлин обнаружила крепко спящего на больничной койке парня. Подойдя ближе, она оглядела Уеса.
Ресницы, лежащие на загорелых щеках малого, подрагивали, а его грудь медленно поднималась и опускалась.
Наклонившись, Нора поцеловала его в лоб. Открыв глаза, Уесли посмотрел на нее так, словно она явилась ему во сне.
– Нора, слава Богу.
Попытавшись обнять ее, он поморщился, увидев, что его руки были утыканы трубками, тянущимися от различных ёмкостей.
– Не двигайся, малой, а то что-нибудь выдернешь. Я здесь. Как ты себя чувствуешь?
– Теперь отлично, раз ты пришла. Я весь день ломал голову, гадая, как тебе позвонить. Если мама выходила из палаты, вместо нее оставался отец, или наоборот. Но несколько минут назад, они, все-таки, ушли. Врач очень настаивал, чтобы на ночь они оставили меня одного.
Нора расплылась в широкой улыбке.
– Он твой друг?
– спросил Уесли.
– Друг моего друга. Неплохо иметь друзей в нужных местах. На случай, если тебя когда-нибудь арестуют, у меня есть еще и друг-полицейский, который мне кое-чем обязан.
– Буду иметь это в виду.
Потянувшись, Уесли взял ее руку в свою.
– Я рад, что ты здесь.
– Я тоже. Я приезжала и раньше, и, подкравшись к палате, услышала разговор твоих родителей. Твоя мать хочет забрать тебя домой.
– Так и есть, но я не поеду. Отец на моей стороне, и мы ее уговорим.
– Тебе лучше. Хорошо, что тебе своевременно оказали помощь. Что сказал врач?
Уесли застонал, и Нора провела по его волосам. Было так приятно снова прикасаться к нему, снова находиться рядом с ним. Она не могла поверить, что они не виделись всего один день.
– Я так часто колол себя в предплечье, что кожа на нем превратилась в рубцовую ткань, - произнес Уесли, потирая свой верхний, левый бицепс, - инсулин всасывается не очень хорошо. Мне нужно перемесить область введения инъекции.
– Бедра?
– спросила Нора, - или твоя маленькая, симпатичная попка?
– Хуже. Теперь все дневные дозы необходимо колоть в живот, а ночные - в бедра. Знаешь, вводить иглу в собственное тело и оставлять ее там на пять секунд, выше моих сил.
– Нашел, кому рассказывать. Даже самые заядлые извращенцы не трогают живот. Весьма чувствительная зона. Когда ты сможешь вернуться домой?
– Они выпишут меня завтра или послезавтра. Я чувствую себя намного лучше. Правда, только устал.