Сирена
Шрифт:
Нора улыбнулась, - Зак, я самая популярная Домина в..., - начала она, затем закрыла свой рот.
Казалось, что она прислушивалась, наклоняя голову из стороны в сторону.
– Ты это слышишь?
– спросила она.
Истон прислушался, - Я ничего не слышу.
Сатерлин медленно вдохнула и выдохнула,
– Твою мать, - вскочив с места, она понеслась к балконной части бара. Зак последовал за ней.
– В чем дело?
– спросил он.
Гриффин встал позади них и Истон услышал хохот парня, - Остановите меня, если слышали этот анекдот - как-то в СМ клуб наведались
– Вот поэтому я затыкаю тебя во время секса, Гриффин, - практически, прорычала Нора.
– Ты привела в клуб чужака, - возразил он, - чего еще ты от него ожидала?
– Я ожидала, что Кинг будет держать язык за зубами.
– Ты знаешь, что он отчитывается перед высшими силами.
– Нора, - раздраженно произнес Зак, - пожалуйста, скажи мне, что происходит?
Сатерлин повернулась к нему, и он увидел в ее глазах неподдельный ужас,
– Сорен.
– Сорен?
– повторил Истон и посмотрел вниз.
Наверху лестницы, через которую они с Норой вошли, стоял мужчина. Поначалу Истону не удавалось различить его очертаний. Все, что он заметил - это его внушающий рост, его невероятное присутствие. С появлением Сорена, вся активность затихла. Мужчина медленно и властно спускался по ступенькам. Весь мир для него остановился. Царящий на уровне хаос замолк. Казалось, что все, и всюду - включая Сатерлин - задержали дыхание. Прищурившись, Зак присмотрелся к бывшему любовнику Норы. В одеянии мужчины он заметил нечто странное.
– Зак, мне нужно было тебе сказать. Мне многое нужно было тебе сказать.
– Сорен..., - произнес Истон в абсолютном потрясении, - Он священник?
– Мой священник.
Глава 19
Истону мгновенно вспомнились сотни намеков и подсказок из разговоров за последние несколько недель. Бывший любовник Норы Сатерлин, до сих пор преследующий ее, словно призрачная тень, был католическим священником. И если бы не страх в ее глазах и ужас в его желудке, он бы рассмеялся.
– Зак, посмотри на меня, - приказала Сатерлин, и он отвел взгляд от разворачивающейся на нижнем уровне сцены.
– Все в порядке, - произнес Истон, пытаясь ее успокоить.
– Нет, не в порядке, - возразила Нора, - он здесь не случайно, и, вероятно, причина его появления не самая хорошая. Если он позовет меня, я должна буду пойти с ним. У меня нет выбора.
– Конечно, у тебя есть выбор, - запротестовал Зак.
Сатерлин замотала головой.
– Не здесь. Правило клуба. Гриффин?
– Да, моя Госпожа страшного миража?
– отозвался тот, явно получая неописуемое удовольствие от чрезмерного волнения Норы.
– Если сможешь, мне нужно, чтобы ты остался с Заком. Только не выпускай его из виду. Это приказ.
– Я возьму все в свои руки. И его тоже, если он мне позволит.
– Он тебе не позволит, - сказал Истон, чем вызвал у парня широкую улыбку.
– И Гриффин, - потянувшись, она взяла его лицо в свои ладони, - ради всего святого и впервые в жизни, держи свой рот на замке.
В ответ Зак ожидал услышать одну из остроумных реплик, но
Он уже знал, что Сорен был священником. Что еще могло его шокировать?
– Он идет, - прошептал Гриффин, и у Истона гулко забилось сердце.
Ощутив позади себя чье-то присутствие, Зак обернулся и оказался лицом к лицу с экс-избранником Норы. Почти лицом к лицу. Несмотря на то, что рост самого Зака был метр восемьдесят три, Сорен возвышался над ним, как минимум, на восемь-десять сантиметров. И эта разница в росте была не единственным впечатлившим его фактом. Священник был поразительно красивым мужчиной сорока с небольшим лет, узкое, угловатое лицо которого выглядело моложе своего возраста, тогда как стальные глубины его глаз таили в себе целые столетия. В редчайших случаях, Истону доводилось встречаться с членами оставшейся английской аристократии, однако, в своем простом черном одеянии, Сорен казался более аристократичным, представительным и властным, нежели любой барон, герцог или принц, которых он когда-либо видел. Теперь Зак понимал источник страха Сатерлин. Он бы не удивился, узнав, что сам Господь Бог побаивался этого мужчину.
– Элеонор, - Сорен заговорил первым, - не могла бы ты представить меня своему другу?
В его голосе Истону послышались остатки былого акцента. Из-за имени "Сорен", Закари ожидал скандинавский говор, хотя с безупречными, светлыми волосами и стальными, серыми глазами, священник выглядел соответствующе. Но в отголосках его звучания, Зак различил едва уловимые нотки чего-то более знакомого... еле заметный английский акцент.
– Сорен..., - голос Сатерлин дрогнул, - это Закари Истон, мой редактор. Зак, это Сорен, мой...
– Полагаю, Элеонор подбирает слово "священник", - с властным высокомерием изрек он, - вы ее редактор, мистер Истон, и думается мне, что помогать ей с поиском нужных слов - ваша работа, не так ли? Правда, я не вижу у вас красной ручки. Или сегодня вы не при исполнении?
– Нора всего лишь хотела поделиться своим опытом для новой книги.
Зак чувствовал, как Сорен оценивал его. И у него было подозрение, что чтобы он ни сказал, и ни сделал, будет священнику на руку.
– Опытом?
Слово, видимо, его позабавило. Сатерлин молча стояла рядом с Истоном; ее лицо пылало, а ее руки сжимали рукоятку стека с силой, от которой побелели костяшки пальцев.
– Да, она довольно основательна в своем опыте. Элеонор, сопроводи меня, пожалуйста. Мне нужно с тобой переговорить.
– Вообще-то, мы собирались уходить.
Зак встал между Норой и ее некогда любовью. Подняв свой подбородок, Сорен глянул на него с выражением насмешливой беспристрастности. Затем взгляд священника упал на зафиксированную вокруг предплечья редактора белую повязку, и его бровь изогнулась в явном веселье. Истон, в свою очередь, посмотрел на белый воротник Сорена, прежде чем снова встретиться с его глазами. Но тот оказался непоколебимым - в его стальных глубинах не промелькнули ни вина, ни смущение, ни даже малейший намек на стыд.