Сиреневая книга, или Предиктивные мемуары
Шрифт:
Послышался шум приближающегося поезда. Тут сплошные повороты, дорога огибает хребты, еще минут семь минимум.
– Время, – сказал Бонда, – валим!
– Почему мы это сделали? – спросил отогревшийся в джипе пацан. – Почему так?
– Отвыкай задавать глупые вопросы. Вырастешь – поймёшь, – сказал Бонда и, помявшись, добавил: – Я же не палач, и не Господь Бог, такие решения принимать. Поэтому, если этой падали суждено выжить, то значит так и должно быть.
– Он бы с тобой не церемонился!
– Наверное. Не знаю. Но, может быть, поэтому я здесь, а он – там. Так надо! Чтобы шанс оставался. Не нам решать. Мы на подхвате.
Он плюнул в ладонь, затушил сигарету и бросил на коврик под ноги, но, подумав, достал вторую.
– Я однажды наделал делов. Вроде бы ничего такого, – он махнул за спину, – но… по последствиям гораздо хуже. Здесь-то только чище станет, а тогда…
– Здесь мы тоже ещё ничего не знаем…
– Мы вообще с тобой ничего не знаем. Что бы ни произошло.
Глава 52. Аверс
– Вот смотри, предположим, что он говорит правду. Я сказал – «предположим»! Пусть даже не всю. Но мы допускаем, что он действительно прожил еще икс десятков лет. Что, помимо информации, причем недостоверной, мы можем с него снять? Подумай, не торопись, мне это тоже не сразу в голову пришло.
– Сложно вообще допустить такое, абсолютно дикая ситуация, но всё ж таки можно попытаться проанализировать в следующем ключе: первое, по информации. По ее достоверности. И поскольку ни один детектор не выявляет фальши, принимаем ее за… условно достоверную. И делаем соответствующие выводы.
– И как ты себе представляешь наши доклады? Нам тут паренек нашептал, что скоро будет ой-ой-ой и ай-ай-ай? На основании чего? Мы материалисты. Так что информацию собираем, выводы делаем, но подтверждаем другими источниками. Ты меня понимаешь?
– Да.
– И это хорошо. Во всяком случае, направление нам известно, а это уже полдела. Теперь я тебя слушаю дальше.
– Второе, по нему самому. Как по носителю этой информации. Мы имеем факт его успешного дожития до некоторого времени. До того времени, до которого он… там дожил. Что составляет… икс десятков лет. В течение которых… он может себе позволить… рисковать. Да, правильно, безнаказанно рисковать. Точнее не он, который Бонда, а молодой человек, который не искушен. Личинка, зародыш. Что можно соответствующим образом использовать. В безнадежных ситуациях.
– Правильно, он у нас Кощей… до поры до времени. Только есть два «но». Во-первых, мы не знаем, что у него за спиной. В чём он участвовал и в какое время. Послужной список. А во-вторых, неизвестно – не было… не будет ли у него подобных перемещений, скажем, лет через несколько.
– То есть я вас правильно понял? Вы именно это имели в виду? Про Кощея?
– Да. А с кем ему биться будем решать мы. Усёк, Сергей Сергеевич?
– Конечно. Очевидно, в этом ключе следует уделить внимание поздним периодам. Выяснить его состояние, цели, мотивации. Информация поступает ежедневно со сдвигом на обработку в семь-десять часов. Включая доставку.
– Уточни: при наличии этой информации.
– Да. При её наличии. На сегодня нам известны шесть периодов. Продолжительность достоверно неизвестна, ориентировочно от пятнадцати часов до нескольких суток. Периодичность не вычисляется, вообще никак. А вот ограничения по перемещениям налицо. Но характер локализации и радиус действия выяснять опасно. Считаю нецелесообразным оказывать любое давление… Но вообще, можно что-то и упустить. По таким задачам следует работать с профессиональными аналитиками.
– А вот эту роскошь мы себе позволить не можем.
Глава 53. Шестьдесят девять
– И что это сейчас было?
– Ликбез, Вика, ликбез. А ты думаешь, камасутру глупые люди придумали? И это только первые пять страниц. Прелюдия. Тебе хоть понравилось?
– А разве по мне не видно? Я до сих пор вся… во впечатлениях.
– Так сходи, помойся! Потом покурим и продолжим.
– Не-не-не! Ехать надо. Мне еще автобусом три часа тащиться. Да и…
– Чего «да и»?
– Мне стыдно, но я уже ходить нормально не могу!
– Не аргумент. Пусть все завидуют. Если всё пойдет нормально, ты через неделю сидеть не сможешь. Когда будешь потом на пенсии мемуары строчить, напиши, что секс в Советском Союзе был.
– И ещё какой! А почему был? Ты намекаешь, что я старость могу встретить за границей? Или у нас через тридцать лет дети только из пробирок рождаться будут?
– Ни то, ни другое, увы. Но первый вариант поинтересней, да? Среди небоскребов и мерседесов?
– Не провоцируй, Саша. Пожалуйста, не надо. Кто знает, как всё сложится? Может быть, мы там встретимся. Через несколько лет. Ты в смокинге, я в бриллиантах. Случайно. Или неслучайно.
– Как Штирлиц с женой? Посмотрим издали друг на друга и разбежимся?
– Ну почему сразу разбежимся, выпьем кофе… поговорим. Не по-русски.
– Вай нот? Поднимемся в нумера, и уже по-русски – эге-гей-гали-гали! В смысле напьёмся.
– Слушай, а правда, что вас учат… пить и не пьянеть? Или есть всё-таки таблетки специальные?
– Не-е, нас всех по-разному учат. Никто не знает, кого чему. Специфика разная. Я вот по женщинам больше, сопромат, ну ты поняла. Кого-то – другому… Но занятия есть общие – стрельба там, языки, физподготовка, технические средства. Короче, я ж не спрашиваю, тебя чему учат. Учат же чему-то? Или тоже… Подписка?
– Конечно, подписка. Только… нечем хвалиться. Один раз Югославия, два – Чехословакия. Сопровождение групп. Наших. И всё лето и декабрь – Золотое кольцо. С их туристами.
– Ихтуристы, они такие! Разные. А ты, гидесса, типа?